Амир Тойя. Козёл Борька (эпизод из жизни Ростовского мясокомбината)

Как и где, формируется наша память? Где хранятся файлы, на которых записаны эпизоды происшедшие многие десятки лет назад? Наука даёт размытые понятия о высших психических и познавательных комплексах… ну да, в принципе они наверное правы, им же надо что-то говорить! 

В тот день, я валялся на диване и от нечего делать смотрел выступление одного видного политика, который убеждал свой народ в правильности пути, выбранного им со товарищи. За долгие годы демократии я устал слушать пустые обещания демагогов, но искусство речи выступающего заставили меня задуматься. Мой разум лихорадочно начал перебирать потаённые файлы, покрытые толстым слоем прошлых лет… Вдруг, что-то вспыхнуло в моём сознании и я отчётливо вспомнил один эпизод бы и недалёких "девяностых". Тогда мне впервые пришлось посетить Ростовский мясокомбинат.

Как только я переступил двери проходной, насыщенный запах жизнедеятельности животных, заставил меня поморщиться. В ожидании встречи с начальником компрессорного цеха, я решил пройтись по территории предприятия. Однако тошнотворный дух разлагающихся костей утильцеха, заставил меня развернуться и, затаив дыхание, пройти к зданию администрации.

Отдышавшись от быстрой ходьбы и присев на лавочку возле беседки, я бесцельно начал рассматривать неряшливые стены цехов, с тёмными пятнами обвалившийся штукатурки. Я хотел уже достать вчерашний номер «Вечернего Ростова», чтобы узнать последние новости города, но мой взгляд внезапно остановился на фигуре огромного белого козла, который появился на аллее, ведущей к администрации.

Как бы ничего странного в этом нет: увидеть животное на территории мясокомбината. Но скотину, которую привозят на убой, содержат в определённых загонах, а этот козёл вышагивал на свободе, словно английский лорд, и никто из людей, спешащих по производственным делам, не обращал на него внимания.

Голова козла с огромными рогами была высоко поднята, статное тело на стройных ногах словно плыло над вымощенной тротуарной дорожкой. Весь его облик, давал основание думать, что он здесь не просто так, а выполняет какую-то важную миссию.

Словно заворожённый, я не мог оторвать от него взгляд. Когда козёл поравнялся с лавочкой, я посмотрел в его жёлтые глаза с абсолютно чёрными зрачками и… мурашки пробежали по моей спине. В его взгляде, которым он даже не удосужил меня, я не увидел души живого существа. Из-под нависших тёмных надбровий, покрытых густой шерстью, словно из бездны повеяло потусторонним холодом. Что-то тяжёлое, сжало словно холодным металлом моё сердце…

Мягко ступая по плитке, важная фигура козла неспешно удалялась по аллее в сторону загонов, в которых жалобно блеяли овечки.

Я был так поглощён наблюдением за необычным животным, что не заметил, как к беседке подошёл молодой мужчина в резиновых сапогах, на которых запеклась свежая кровь. Застиранный, некогда белый халат, был также обильно запачкан алой кровью.

Умело распечатав пачку сигарет «Ростов» и щёлкнув по дну, он предложил мне выскочившую наполовину из твёрдой упаковки сигарету.

– Спасибо! Не курю, - Вежливо отвечал я ему, на любезность.

- У нас в убойном цехе, кажется двигатель сгорел, конвейер остановился, - как будто оправдываясь, не глядя на меня, продолжил мужчина.

– А вы из убойного цеха? - заинтересованно спросил я.

– Да. Сегодня Малыш не вышел, вот меня на завал и поставили, а так я в цеху работаю.

- Простите, я впервые на мясокомбинате, поэтому мне сложно понять некоторые термины. Что такое завал?

Глубоко затянувшись, собеседник повернул ко мне худощавое лицо.

– Завал - это куда заводят скотину и забивают её, то есть режут.

Мне стало очень интересно, и я продолжил:

- А как её… как вы выразились, забивают?

- Сегодня цех на овцах работает, - обыденно отвечал мужчина. - Их на цепки за ноги вешают, затем на конвейер подымают, а там мы им горло перерезаем. Видишь весь халат в крови, они головами мотают, бывает не успеваешь отойти. Как только кровь стечёт, мы их в цех выталкиваем, а там остальной процесс продолжается: шкуру снимают, ноги обрезают, внутренности вынимают, взвешивают и в холодильник отправляют. А свиней и коров, током глушим, - добавил он равнодушно.

В моём воображении всплыли жуткие картинки из какого-то документального фильма, где визжат поросята, почувствовавшие запах крови, с каким ужасом они мечутся, ломая ноги и зубы о железные прутья…

- А правда что коровы плачут когда их ведут на убой? Я от кого-то слышал, - спросил я.

Мой собеседник на несколько мгновений задумался и, повернувшись ко мне и внимательно посмотрев мне глаза, сказал:

- Видел я, как лошадь плакала когда её завели в тесный бокс, учуяла видимо запах смерти, а одна овечка... кровавыми слезами плакала, - тут мужчина задумался. - Я двенадцатый год здесь работаю, уже привык, а вот бывает, взглянешь в глаза испуганному животному, а он смотрит на тебя, словно ребёнок обиженный, но... Воткнёшь стек с электрическим наконечником в мокрую шею, и с сожалением вспомнишь, как «СКА-Ростов» вчера на выезде проиграл, - попытался пошутить мой собеседник.

Я же задумчиво повернул голову в другую сторону и увидел козла, который стоял на небольшом пригорке и, словно властелин, наблюдал за загонами, в которых блеяли, мычали и визжали сотни и сотни животных, привезённых из разных хозяйств Ростовской области.

– А что это за козёл? Он что, убежал из загона? - спросил я у мужчины в окровавленном халате, который выкинул окурок в огромную пепельницу, сделанную умелым кузнецом из автомобильного колёсного диска, как-то некстати выкрашенного в белый цвет.

- Аааа, это Борис! Когда я сюда устроился на работу, он ещё совсем молодым был. Его другой, старый козёл науке учил, того кажется Хароном звали.

- Чему учил? - спросил я, не понимая.

- Ну да, ты же не знаешь, - воодушевлённо продолжил собеседник. - Водить скотину к нам, в убойный цех.

- Как это он водит? - еще больше удивился я.

Тут из-за дверей цеха вышел ещё один мужчина, в таком же окровавленном халате и, обращаясь к моему собеседнику, недовольно крикнул:

- Витька, ты за@бал, конвейер уже пять минут работает. Сейчас Димос должен прийти в цех, я один не успеваю!

Витька вскочил с лавочки и убежал, громко шаркая сапогами и что-то говоря в своё оправдание.

Я тоже покинул беседку, но, пройдя в компрессорный цех и узнав что начальника ещё нет, снова вернулся на лавочку.

Заинтересовавший меня козёл всё так же невозмутимо стоял на возвышенности и что-то неторопливо пережёвывал. Тут я заметил, как из вагончика, стоявшего в начале базов, вышел невысокий мужчина, неопределённого возраста, в грязном чёрном халате и резиновых сапогах с высохшим на них навозе и громко крикнул:

- Борька, бл@дь, иди сюда!

Козёл, услышав своё имя, посмотрел в сторону кричавшего и неспешно двинул своё грациозное тело в его сторону.

Тем временем мужчина тяжёлой походкой подошёл к одному из базов, огороженному невысоким забором из железных труб, в котором, опустив головы, стояли овечки. Подождав козла Борьку, он открыл перед ним дверь.

Борька, не глядя на работника, важно проследовал к нерешительно блеющим овцам, которые жались в дальнем углу загона. Уставшие от переезда в грузовиках и голодные животные, увидев огромного, с лоснящейся шерстью козла, встрепенулись.

Работник, зайдя в загон вместе с козлом, нетвёрдой походкой прошёл задней стене и распахнул решетчатую дверь, ведущую в узкий бетонный проход.

Тем временем козёл Борька, небольно боднув нескольких овечек, развернулся и медленно пошёл в сторону раскрытой двери. Словно по команде, стадо баранов и овец послушно двинулось за ним. Не спеша Борька прошёл в бетонный коридор. Вслед за ним, плотной толпой, толкая друг друга, последовали и овцы.

Когда последние обессиленные животные, хромая и возмущённо блея, забрели в бетонный баз, рабочий захлопнув калитку. Раздавая удары ногами в тяжёлых сапогах отстающим и громко крича «Гаррря! Гаррря!!!», последовал за ними.

Борька довёл овец до дверей убойного цеха и... присев на задние ноги, без труда запрыгнул на бетонную стенку. Спрыгнув на территорию комбината, он исчез за двухэтажной постройкой и через минуту появился на аллее.

Ворота открылись и стадо баранов, жалобно блея, послушно вошло в убойный цех...

Из моих воспоминаний опять вышел политик, который эмоционально и уверено, рассказывал слушателям как они будут прекрасно жить если последуют за ним. Только вот сейчас надо, затянуть пояса... а он уж точно знает как нас осчастливить. Топча друг друга, ломая конечности о железобетонные стены, овцы покорно следуют за Борькой.

Много времени с тех пор прошло и Борька давно уже ответил перед Всевышним, и рогатые работники Преисподней, уже устали крутить его на вертеле над пламенем костра Ада.

А мне вот стало интересно: кто же сейчас ведёт баранов к воротам убойного цеха на Ростовском мясокомбинате?

(с) Амир Тойя.

30.01 2020г.