Андрей Кудряков. День Лилии (лётчик-истребитель Лидия Литвяк). Рассказ

31 мая 1943 год.

06:00 Сна давно нет. Встаю. Это последний мой день на земле. Сегодня я точно погибну. Какой же будет моя смерть? Быстрой, как у Алексея три недели назад? Больной, как в марте, когда я, теряя сознание от рваных, осколочных ран, всё-таки смогла посадить самолёт? А может быть кто-то большой, светлый, чистый возьмёт меня на руки и унесёт в другой мир, где я опять увижу и папу, и своего Алешу, и командира Баранова, и друзей, которых отняла война. Сколько видела смертей, сколько раз встречалась с ней взглядом и все равно ничего о ней я не знаю. И это неизвестность пугает. Но страшно не мне? Уже нет. Страшно было тогда, в начале мая, когда на моих глазах погиб Алексей, моя небесная любовь, мой муж. Страшно было доставать его по кровавым частям, из обломков самолёта. Как я тогда не сошла с ума?! Если бы не моя Катюха, которая сейчас спит рядом со мной в нашей комнатке, я бы ни за что не смогла пережить смерть Алёши. Но, по правде, жить без него и сейчас не хочется. Скорей бы все кончилось. С сегодняшнего задания я точно не вернусь. Зря только волосы красила накануне, лучше бы маме письмо написала. Хотя если он ждёт меня там, то нужно быть красивой.

Лидия( Лилия) Литвяк

07:00 Завтрак в столовой. Повар сделал для меня яичницу и чашку ароматного американского кофе. Мне больше ничего не надо. Свой поджаренный хлеб с маслом отдаю Кате Будановой, она любит поесть. Обожаю время завтрака. В столовой шутки, смех. Все отдохнувшие, бодрые. И все ещё живы. Никто ещё не думает о том, что его ждёт сегодня. И я стараюсь не думать. Пью вкусный сладкий кофе и смотрю, как над нашим аэродромом встаёт яркое южное солнце. Золотыми лучами прожектор-солнце освещает донскую степь. Прожектор - солнце, так, наверное, мог сказать мой любимый поэт Маяковский.

От этих лучей бриллиантами маленьких огоньков зажигается блеск росы на траве и вдруг становятся видны пробуждающиеся миллионы степных цветков. Жёлтые, красные, синие, они наполняют донские поля особым запахом. И где-то там, в сердце степи, у спрятанного между мохнатых седых камней родника растёт и мой цветок, белоснежная степная лилия. Это мой талисман. Ребята-техники нарисовали его на фюзеляже моего ЯКа. На удачу.

ЯК-1 или Яшка - основной истребитель Южного фронта

«Лидия Литвяк, Катя Буданова»,- шепчутся молодые лётчики, стеснялась подойти к нам и завести разговор. После того как наши фото стали печатать в газетах и журналах по всей стране, мы с Катюхой стали знаменитостями. Но меня эта популярность не радует. Да и не до неё сейчас. А молодых ребят-лётчиков жалко. Из прошлого пополнения, пришедшего в апреле, никого не осталось. Живут они один-два боевых вылета. Как мотыльки сгорают. Жалко…

Молодые лётчики Южного фронта

07:20 Вышла покурить за здание столовой. Шанс побыть наедине с собой, такой редкий на войне. В молчании, затягиваясь дымом папиросы, я представляю, что все мои живы, просто сидят в столовой, смеются, громко обсуждают вчерашние вечерние танцы в нашем клубе. В одиночестве я продолжаю в мыслях разговаривать и с Алёшей, и с Барановым, и со всеми подружками, сгоревшими в небе над Сталинградом. Моё одиночество их оживляет. Сегодня, затушив окурок в пепельницу из обрезанной орудийной гильзы, я сказала своим живым-погибшим: «мы скоро встретимся».

Алексей Соломатин. Погиб 21.05.1943

08:00 Собрались в штабе нашего 73 гвардии истребительного полка. Командир с дрожью в голосе подтвердил гибель комэска Гриши Буренко. Вчера он вылетел на сопровождение ПЕшок под Сталино и не вернулся. Уже ночью рассказали, как Вf 109 зашёл на вираже в хвост его ЯКу. Купола парашюта замечено не было. А значит Гриша, наш любимый, дорогой весельчак, певец, отважный, опытный командир уже никогда не вернётся. Комполка ставит боевые задачи. Таганрог, Снежное, Мариуполь, Сталино.

Лётчики склонились над своими картами, изучают маршрут. Командир подошел ко мне:

- Лидия, тебе сегодня задача самая сложная из всех. Сбить немецкий аэростат-наблюдатель у посёлка Елизаветинский. Знаю, что уже двоих потеряли на этом деле, но это приказ командарма. Сегодня «колбаса» должна лежать на земле. Готовится наступление, и немецкие наблюдатели не дают нам перебросить скрытно пехоту и танки. С этого аэростата наши позиции как на ладони. Возьми себя в пару кого хочешь, подготовься как следует, но сбить его нужно сегодня к вечеру.

Немецкий аэростат готовится к запуску

9:00 Совещание в штабе закончилось.

Понимает ли командир, что его задание сбить аэростат парой истребителей - смертельное. Фрицы специально повесили его там, чтобы сбивать наши самолёты. Повесили как приманку. По карте видно, что там везде высокие холмы и заросшие кустарником овраги. А значит, разместились в них немецкие зенитчики, замаскировались и ждут нас. К тому же совсем рядом у врага аэродром, где истребителей как мух на дохлых собаках в летний день. Со мной в паре вызвался лететь младший лейтенант Борисенко. Симпатичный молодой парень, только из училища, толком и не жил и не воевал ещё, жалко его, но сам напросился. Интересно, есть ли у него девушка? Нужно готовиться к вылету, прощаться с подружками. Ну как же ярко сегодня светит солнце!

Совещание перед боевым вылетом

09:15 Вернулась в штаб. - Командир, появился план уничтожения аэростата, - докладываю я - но нужно ждать заката. Солнце поможет нашей атаке, как прожектор. Есть шанс выполнить поставленную задачу. Комполка, выслушав, взглянул ещё раз на метеосводку. - Заход солнца в 18:15. Слабая облачность. Ветер не сильный. А что, давай попробуем! Он неожиданно, по- отечески обнял меня. - Лида, только ты возвращайся. Я себе не прощу, если с тобой сегодня что-то случится. Ты же фортовая, не из таких передряг выбиралась, поэтому тебя и посылаю. У других шансов вообще нет - молодняк. Его слова шли от сердца, и, прижавшись к груди полковника, я услышала, что оно бьётся часто-часто. Волнуется, беспокоится за меня. А ещё от него приятно пахнет одеколоном «Шипр». Таким мой Алёша любил душиться. -Разрешите идти?- я освободилась из объятий командира и отдала честь по всем правилам. - Иди, Лилия, и запомни, ты обещала вернуться». Выходя из штаба, я разрыдалась. Кажется, командир тоже заметил слёзы в моих глазах.

Лидия Литвяк и Екатерина Буданова. Подруги

10:00 Взяли велосипеды и поехали с Катей в степь по грунтовой дороге. Велосипеды трофейные, лёгкие, крутить педали на них одно удовольствие. Насобирали цветов и сплели венки. Я свой подарила Кате, а она отдала мне свой. Как в детстве. Катькин венок был другим, плотным. Она подбирала цветы с крепкими стеблями, чтобы венок не рассыпался. Цветы на нём были жёлтые и голубые. Мой же веночек лёгкий, разноцветный и, казалось, вот-вот рассыпется, разлетится по степи огоньками. Всё как в жизни у нас. Я легкомысленная, ветреная, задумчивая. А она чёткая, взвешенная, решительная. Мы дополняли друг друга. Точнее, она давно стала частью меня, настолько мы близки. И Катя это знает. Как же она будет без меня? Но она же сильная, справится.

12:00 Вернулись на аэродром. Один за другим на взлётку садятся те, кто с утра уходил на боевые. Каждый раз волнуешься, все ли вернутся? Сбили старшего лейтенанта Буренка. Лётчики шепчутся, искоса поглядывая на его ведомого, совсем молоденького бледного старшего сержанта. Говорят, что он потерял самолет Буренка и «Мессер» без труда пристроился ему в хвост и расстрелял «Яшку». Ну как можно осуждать этого мальчишку-сержанта за то, что у него не было времени толком освоить истребитель. Глядя на всех наших молодых пилотов, понимаешь, что большинство из них к полётам просто не готовы. Они боятся свой самолёт даже больше, чем вражеских лётчиков! А сколько таких недоученных при взлёте или посадке погибли за последнее время?!

Сбитый в воздушном бою советский самолёт

12:30 Нашла своего техника Минькова. Дала задание подготовить свой самолёт к 16:00. Он как-то по особенному посмотрел на меня и спросил, всё ли в порядке? Техники всегда чувствуют беду лучше пилотов. Ответила, что всё отлично, хотя по мне, похоже, этого не скажешь.

Лидия Литвяк между боями

13:00 Обед. Есть совсем не хочу. Взяла в столовой кружку чая и печенье. Отказаться от сладкого не могу. А это печенье «Юбилейное», такое вкусное. Всегда его обожала. Пошла к себе в комнату почитать «Войну и мир» Льва Толстого. Эта книга помогает мне в самые тяжелые минуты. Чувствуется, что Лев Николаевич сам пережил все, о чем написал. Читать его невероятно увлекательно. Я как будто сама танцую на этих балах, влюбляюсь, радуюсь рождению детей, тоскую в разлуке. Интересно, напишет ли кто-нибудь книги, рассказы о нас, о тех, кто воевал, сражался с фашистами. Мы же так, как в этой книге, любили и страдали, смеялись и шутили, радовались жизни и хотели иметь семью, детей. Жаль, что мне не удастся испытать счастье рождения ребёнка. Мне бы так хотелось девочку! Но моё ранение навсегда лишило меня радости стать матерью… Опять разрыдалась. Нужно успокоиться перед полётом, взять себя в руки. Придётся налить себе немного коньяка. Он здорово помогает мне в последнее время.

В 15:00 зашёл командир эскадрильи вместе с Катей. Разбудили. Я как-то незаметно заснула с книжкой в руках. Не знаю, сколько проспала, но настроение бодрое. Правда, коньяк закончился, но мне он больше не пригодится, а Катька не пьет. Все вместе идём на политзанятия в штаб.

Лётчицы перед боем

15:30 Политрук рассказывает о положении дел на фронте, о подвигах наших бойцов и командиров, а я вдруг размечталась о новом платье и босоножках на лето. Таких, чтобы танцевать было легко, на небольшом каблучке. Затем зачитывает заявления о приеме в партию. Все хотят идти в бой коммунистами. Ещё попросили деньги за сбитые самолёты перевести на строительство новых истребителей. Но я всегда сдаю всё, только немного маме с братом денег посылаю. Себе никогда не брала. Не умею их тратить. То сладости накуплю себе, то духов, то кофточек каких-то. Пусть лучше деньги на нужные дела идут.

16:15 Ушла с политзанятия, попрощавшись со всеми. Пора. Нужно как следует проверить самолёт перед вылетом.

Белая Лилия донского неба

16:30 Мой техник Миньков уже заждался у машины. Докладывает о полной исправности самолёта, а сам руки за спиной держит и улыбается. Закончив, протягивает мне букетик полевых цветов. Наверное, втайне он влюблён в меня и таким образом показывает свои чувства. Знает, как я люблю цветы. Каждый боевой вылет беру с собой в кабину цветок или маленький букетик. Миньков даже специальное место для этого организовал на приборной доске. Рядом с надписью «Мама». Я эти четыре буквы сама ножом нацарапала. Ох, и ругало начальство за эту надпись и за цветы. Мой же Лёша просто смеялся над этими причудами. А причуды эти мне в бою очень даже помогают. Вижу надпись, цветы и чувствую, что меня здесь на земле ждут, любят. Теперь, когда Алексей погиб, все изменилось. Нет больше любви. А без любви нет и самой жизни. Обошла самолёт, проверила всё. В порядке. Открыла фонарь, прыгаю в кабину. Техник бережно крепит к приборам доски букетик, пока я щелкаю тумблерами и проверяю лонжероны. Все в норме. Завожу двигатель. Вот и всё, от винта.

Истребитель ЯК в полёте

17:00 Наконец шасси оторвались от грунтовки. Это моё чувство когда поднимаешься в небо и перестаешь ощущать притяжение земли невозможно описать словами. Волшебство. И к нему невозможно привыкнуть. Испытав эти ощущения один раз, хочется повторять снова и снова. Именно поэтому сев за штурвал в 15 лет, до сих пор не могу его выпустить. Я рождена, чтобы летать, рождена для полёта. Моя любимая актриса Валентина Серова сказала, что она живёт только «в кадре», только когда её снимают. Точно так же и мне кажется, что я живу только в небе.

Лидия Литвяк. Избображение из комикса. США, 1943 г.

17:15 Пересекаем линию фронта. Борисенко молодец, не отстает. Высота 4000. Облачный фронт. С земли нас не видно. Одна опасность: встретить стаю немецких истребителей. Их новейшие Bf 109G и Fw 190A немного манёвреннее наших «Яшек». В бою с ними приходится нелегко. Только бы они не помешали добраться до цели. Командир сказал, что на аэростате, которые нам предстоит сбить, установлены даже сверхсекретные новейшие приборы ночного видения. Серьёзный, видать, для них объект.

Немецкий истребитель FW190

17:25 Ну вот мы и в тылу у немцев. Под нашими крыльями сёла, хутора. Некоторые превращены в развалины, сожжены. Как же живут люди там, в оккупации?! Враг убивает, издевается, угоняют в рабство. Самое страшное для меня - попасть к немцам в плен. Боюсь, что не смогу выдержать насилия, пыток, унижений. Более жутким может быть только пропасть без вести. Исчезнуть, будто и не было тебя на земле вовсе.

17:30 Как же красиво Азовское море на закате. Блестит золотом водной глади, переливаясь то голубым, то фиолетовым, то розово-красным. Разворачиваемся над морем и идём на цель со стороны солнца, с немецкого тыла. Отсюда нас точно не ждут. К тому же солнце сейчас будет светить прямо в глаза немецким наблюдателям и зенитчикам. Так что заметят они нас не сразу.

Messerschmitt-Bf-109-G - основной враг наших ЯК-1

17:40 Атакую! Аэростат все ближе. Иду на максимальной скорости, выжимая из двигателя все что можно. До белой «колбасы» 1000 метров, 900-800-700. Вот теперь пора! Жму гашетку и всаживаю в немца очередь за очередью. Аэростат дрожит, дёргается, начинает нелепо крениться на бок, но всё ещё держится в воздухе. Я так близко, что вижу полные ужаса лица фрицев, которые висят на платформе под баллоном с воздухом. Мне пора уходить, жаль, что не смогла его сбить. Вираж. Буду заходить ещё раз на цель. Только вряд ли удастся! Зенитки уже открыли по нам огонь. Но что это!?

Борисенко, идущий за мной в упор, добивает аэростат. Горящим облаком немец падает на землю. Победа! Но зенитки продолжают поливать в нас металлом. Всё небо вокруг меня покрыто облаками взрывов. Самолёт трясёт, появляется вибрация, нужно быстрее уходить. Но… Движок глохнет от очередного близкого взрыва, его заклинило. Из двигателя повалил дым. «Лида, дым из двигателя видишь»? - орёт Борисенко. Наверное, это конец- лезут в голову мысли. Все моё тело стало тяжелым, ватным, и я закрыла глаза. Самолёт начал снижаться.

Лидия Литвяк перед войной

17:43 Вдруг я ощутила запах цветов в кабине. Маленький букетик на приборной доске пах полынью, фиалкой и мёдом. Так сладко, что я сразу пришла в себя и услышала голос. Алёшин голос: «Даже если со мной что-то случится, ты живи. Живи за нас двоих полной жизнью. Пой, танцуй, радуйся, летай-делай всё, ну только не пропадай»! Это были его слова, сказанные накануне гибели в парке только что освобожденного Новочеркасска. И я тогда обещала ему жить. А сейчас здесь, в кабине падающего истребителя, он напомнил мне о данном ему обещание. И ещё вдруг вспомнилась Катя, её глаза, когда она провожала меня на задание. Глаза, полные любви, надежды и слез. Прекратить подачу топлива в двигатель, восстановить управление - я начала немедленно делать все, чтобы избежать столкновения с землёй. И случилось чудо, машина выровнялась, стала послушной, и вскоре мы с Борисенко пересекли линию фронта. Всю оставшуюся часть пути я пела «Катюшу»:

Расцветали яблони и груши

Поплыли туманы над рекой

Выходила, на берег Катюша

Выходила, на берег крутой...

18:00 Очерёдность посадки поменяли. Борисенко сел первым, а я на неисправной машине за ним. Чуть выкатилась за полосу, но нестрашно. Ко мне бежали все - комполка, Катя, политрук, техники, командир эскадрильи. Им, похоже, уже сообщила разведка, что аэростат сбит, но одного пилота подбили. Но мой номер 18 на хвосте самолёта, написанный малиновой краской, должно быть счастливый. Значит, ещё полетаю, поживу. И я прыгнула прямо из кабины в объятия своих друзей, своих однополчан. Нужно учиться жить заново.

Обед на полевом аэродроме 73-го гв. иап, июль 1943 года. Очень трагическое фото: через несколько дней всех летчиков, которые представлены на фотографии, не будет в живых. Слева направо: младшие лейтенанты Свистуненко (погиб 21.07.1943), Николай Васильевич Угаров (погиб 01.08.1943), лейтенант Василий Иванович Фролов (погиб 18.07.1943), младшие лейтенанты Нестор Николаевич Линовицкий и Екатерина Васильевна Буданова (погибла 19.07.1943).

Вместо послесловия

Младший лейтенант Екатерина Буданова 19 июля 1943 в 17:05, отражая атаки МЕ-109 от сопровождаемого ИЛ-2 на своем Як -1, во время воздушного боя на высоте 2000 метров вошла в пике и с углом 70° врезалась в землю и сгорела в районе хутора Петровский.

Лидия Литвяк пережила свою подругу на 11 дней. В воздушном бою с четырьмя немецкими истребителями 1 августа 1943 в 11:50 Як-1 с белой лилией на фюзеляже и малиновым номером 18 на хвосте был сбит и упал в районе 2 км северо-восточнее села Мариновка. Долгое время Лидия Литвяк считалась без вести пропавшей.

В послевоенные годы однополчане продолжали вести поиски пропавшей лётчицы. Найти удалось случайно в братской могиле в селе Дмитровка Шахтерского района Донецкой области. Её останки были обнаружены местными мальчишками у хутора Кожевня и перезахоронены 29 июля 1969 года в братскую могилу в селе Дмитровка как «неизвестная лётчица».

В 1971 году в ходе поисковых работ, проводимых поисковым отрядом 1-й школы города Красный Луч, установлено имя, увековеченное на месте захоронения в июле 1988 года.  В ноябре того же года приказом заместителя министра обороны СССР внесено изменение в пункт 22-й приказа Главного управления кадров от 16 сентября 1943 года в отношении судьбы Литвяк: «Пропала без вести 1 августа 1943 г. Следует читать: погибла при выполнении боевого задания 1 августа 1943 г.».

5 мая 1990 Президент СССР подписал указ о присвоении Лидии Владимировне Литвяк звания Героя Советского Союза посмертно. Медаль «Золотая Звезда» № 11616 была передана на хранение родственникам погибшей героини.

Белые лилии

(с) Андрей КУДРЯКОВ.

Май 2021 г.