Бой «ростовских артиллеристов». Этика легенды, часть 1-я.

                                                                                      «Спят курганы тёмные,/ Солнцем опалённые,/ И туманы белые / Ходят чередой. /
                                                                                     Через рощи шумные / И поля зелёные / Вышел в степь донецкую / Парень молодой».  

В песне Никиты Богословского и Бориса Ласкина молодой шахтер выходит на работу славную «в степь ДОНЕЦКУЮ», где есть угольные шахты, но не в степь ДОНСКУЮ, где шахт нет. Подмена здесь смотрелась бы нелепо и неэтично.

Но с «ростовскими артиллеристами» подмена продолжается десятки лет. Хотя, при обилии источников и пользуясь сайтами Минобороны РФ, нетрудно установить, что последний бой артбатареи лейтенанта Оганова с танками врага не мог быть в пригороде Ростова, в «степи Донской» у кургана, названного Артиллерийским, т. е. зоне ответственности 56-ой Отдельной армии. Боестолкновение реальных, а не вымышленных «огановцев» могло случиться на десятки километров севернее, в «степи Донецкой» в зоне боевых действий 9-ой армии Южного фронта, в состав которой батарея входила.

На картах военных лет, границы ответственности наших армий – 9-ой и 56-ой в октябре – ноябре 41 года определить легко. Их очевидный раздел шел по руслам и долинам рек: Самбек – Сухой Самбек и Тузлов, в его течении по меридиану. Присмотревшись к топографии карт, можно заметить и не столь очевидный, но более важное для нашей темы разведение армий: по характеру степных пространств, их типу и месту. Так, если 9-я А и Южный фронт отступали с боями на восток по степи «Донецкой», то 56-я отступала по степи «Донской».

В заметке к 80-летию битвы на Дону, мы упомянули о соперничестве между армиями Южного фронта и 56-й Отдельной и про то, что до захвата немцами Ростова их обособленность не виделась из Москвы порочной. Наоборот, разделение ответственности казалось вполне здравым оперативно – тактическим решением, способным взбодрить наши дивизии, добавить им состязательного азарта при отражении натиска дивизий врага, превосходящих числом и мощностью танков. К тому же и на стороне немцев наблюдалось раздельное продвижение с запада на восток и двумя колоннами – на Шахты и на Ростов, что очень скоро открылось уловкой. Шахтинское направление лишь имитировало танковый рейд к Волге, чтобы затем, в день «х», маневренным броском с севера, обрушить удар на Ростов.

Детализация в межевании армий помогает не только определить место боя батареи лейтенанта Оганова, но и конкретизировать то воинское подразделение, в составе которого она принимала участие в боевых операциях на Ростовском направлении. Во 2-ой части, приуроченной к памятным дням боев на подступах к Ростову, мы подробнее расскажем о подмене подлинной батареи лейтенанта Оганова и о внедрении придуманных «огановцев» в состав 56-й Отдельной армии в качестве объекта пропаганды. За давностью лет, не будем сурово осуждать эту подмену, спишем ее на времена, когда она диктовалась и покрывалась полит - потребностью и полит – целесообразностью и коротко расскажем о реальной «огановской» батарее, той что воевала в составе 9–й армии Южного фронта.

В заметке к 100-летию лейтенанта Оганова, мы упомянули, что он прибыл на фронт и был зачислен в одно из стрелковых полков этой армии, а здесь уточним: начиная с боев за Днепр, лейтенант Оганов командовал батареей 45 мм пушек в 23-м стрелковом полку 51-й стрелковой дивизии. В составе этого полка и этой дивизии его артбатарея отступала на восток и выходила с потерями из частичных и полных окружений. Отметим и то, что 51 сд и ее 23 сп были самыми удивительными частями из тех, что встретили начало войны на западной границе страны. Они были единственными боевыми подразделениями Красной армии, в полной мере исполнившими ее доктринальное предназначение: бить врага на его территории.

С первого дня вероломного нападения, они не только отбили десант врага, высадившийся на нашем берегу реки Прут но, перейдя в наступление, захватили плацдарм на берегу врага, взяли с боем его приграничный город, и несколько дней удерживали его в ожидании подхода других наших частей. Но к осенним оборонительным боям, отступая от рубежа к рубежу на восток, 51 дивизия потеряла практически весь свой командирский и рядовой состав, с которым вступила в приграничные бои и осталась без своих лучших и испытанных огнем кадров. При восполнении этих потерь свежепризванным составом, плохо обученным и слабо мотивированным, темп убытия бойцов и командиров ускорился. Настолько, что привел к переформированию 51 сд, с передачей ее артбатарей в другие дивизии Южного фронта.

В последние дни октября-41 и в ходе Донбасской оборонительной операции (5 -12 ноября 41 года), рядом косвенных признаков, дислокация батареи лейтенанта Оганова определяется на рубежах обороны 9 армии, на самом правом фланге ее ответственности. Здесь, у границы с Украиной, в районе «7 курганов» в верховьях речки Керета, притоке Большого Несветая, она вступила в свой легендарный бой с танками врага, Этот бой описан фронтовыми газетами и в статье Комсомольской правды, названной «Их подвиг переживет века. Комсомол будет вечно чтить память своих героических сынов».

В газетном описании боя, самая примечательная его подробность - комсомольское собрание, проведенное в промежутке между атаками танков. Это было не общее собрание комсомольцев, а заседание «президиума» комсомольской организации батареи, где командир батареи и члены президиума выступили с речами и страстными заверениями: мы все умрем, но не сдадимся, погибнем, но не посрамим своей чести. Затем, скрепив рукопожатиями свое решение, члены президиума вернулись к своим орудийными расчетам и продолжили бой с танками до последнего снаряда, до последнего вздоха. Все 16 комсомольцев с честью выполнили свой священный долг и погибли как герои, для которых Родина дороже собственной жизни.

Бой батареи Оганова воспроизведен на мозаике подземного перехода в Ростове-на-Дону

Следуя за пафосом газетных публикаций, самым дотошным и кропотливым поиском, пока не удается найти в массиве документов 9-ой армии, выставленных МО РФ в открытом доступе, какое ни будь упоминание о бое артбатареи лейтенанта Оганова. Подвиг героев – огановцев, названный в газетах «бессмертным», в реальности оказался бесславным. Непосредственное начальство – полка, дивизии, армии этот бой не заметило, оставив его без какого – ибо упоминания в сводках, отчетах и донесениях. Вышестоящее командиры не выписали ни одного наградного листа, ни одному из погибших комсомольцев и такое пренебрежение способно вызывать обоснованные сомнения: а был ли этот бой жарким? И достоверна ли гибель 16 комсомольцев – огановцев?

Среди погибших бойцов и командиров 9-ой армии, нет ни одного артиллериста – огановца из тех, кто пофамильно назван в газетах. А сам Сергей Мамбреевич Оганов, в списках потерь числится умершим в феврале 42 года. Он упокоен в селе Архангельском Шебекинского района Белгородской области в братском захоронении - могила 42, № 205, в том же звании – лейтенант, в каком прибыл на фронт из Тбилисского артучилища. Это являет еще один неразгаданный «огановский» сюжет: за полгода службы, каких либо качеств, заслуживающих повышения в звании или в должности он не проявил и его обходил ускоренный порядок присвоения званий участникам боев. Похоже, что с идеей «опорных пунктов» (см. заметку «Три источника…») он стал настолько одиозным и манипулируемым объектом политпропаганды, что подорвал свою репутацию толкового, ответственного и перспективного командира–артиллериста.

Эдуард Вартанов.