Вадим Исачкин. Я бежал от любви...

Сегодня, как и было заявлено на ФБ, состоялось обсуждение этой книги. Позволю себе привести некоторые высказывания участников обсуждения.

Раиса Кореневская

Новая, изданная летом 2015 года книга стихов, в которой 

более сорока стихотворений Вадима Исачкина целиком

посвящена чувству, воспеваемому поэтами неустанно, но о

любви ещё не всё сказано и не будет сказано никогда

исчерпывающе. Поэтому стихи о любви привлекают, если

автор искренен.

Вадим Исачкин пишет о любви своим особенным почерком,

бережно и трепетно описывает женскую привлекательность.

Описывая свои эмоции, он говорит словами поэзии.

В стихотворении «Двадцать семь предложений» в конце книги

автор предполагает, что читатель выберет своё

стихотворение; я выбрала — «По этим разрытым тоской

тротуарам...». Оно — не молитва. Оно звучит, как клятва.

Настолько страстно и на одном вдохе читается. Ритмичность

стиха, точные рифмы усиливают это впечатление.

Стихотворение «Любовники», философичное.

Запоминающееся, убеждающее, что пусть «отмеряны часы

кинжальным взмахом счастья...», тот из нас поймёт и примет

даже миг уединенья, кто понимает: это — счастье. Даже если

оно богами не прощено.

Стихотворение «Обладание» - особо подчеркивает стиль

автора — писать об «этом» красиво, но образно, без

пародийности и шутливости. Стихотворение. Как фон, и на

этом фоне — показатель культуры автора, его поэтическое

«Я».

Интересно выстроено стихотворение «Я захожу в наш сад —

сад любви». Маленькая баллада о раздумьях, о неизбежных

потерях человека и поисках утраченного... Но на мой взгляд,

фраза «се ля ви» лишняя, она портит серьёзное

стихотворение.

Понравилось стихотворение «Царапины, или любовь моряка».

Смелые, сочные краски... Да, знали ли девчонки,

бесшабашные, но трогательные в желании нравиться, что они

— отраженное новое время: иное, не чеховское и

тургеневские, а наше, ещё не воспетое силой поэзии! И они —

достойны, что и доказал автор.

Совершенно проходные стихи «Монологи ловеласа», так и

хочется переиначить название по другому: «Мартовское»!

Стихотворение "Они позволили" тоже не близко мне.

В целом книга понравилась!

"Попка - абрикосовые дольки" в 1-м стихе суперметафора!))))

Сергей Фирсов (с незначительными сокращениями)

Я на тебе никогда не женюсь,

или гастрономическая куртуазность.

Кавер на стихотворение «Куртуазное»

Фонтаном чувства бьют в стакан,

в канистру и в бидон.

Я, если честно, просто пьян,

чтобы варить бульон.

И тут уж пой или пляши,

наградой будет смех.

Резервуар моей души

забит почти под верх.

В нём удаётся лишь стоять.

В нём даже света нет.

(А мне ведь так нужны кровать,

ноутбук и интернет.)

Зато есть мощный водоём

из чувств. Такая жуть!

Мне не дано поплавать в нём

из страха утонуть.

Когда б я плыл не как топор...

О, это был бы рай!

А так — пишу тут всякий вздор

и ты меня спасай!

Я повар или дайвингист?

Никак не разберусь.

Исполню твой любой каприз,

но точно не женюсь.

Монолог девушки в лапах вампира

Кавер на стихотворение «Любовь вампира»

Мой лишний вес — моё проклятье.

Я с юных лет вела войну

за гольфы, джинсы, блузки, платья,

за их длину и ширину.

Я по утрам трусцою бегала,

пока родимый город спал.

Мой милый, что тебе я сделала?

Ведь ты достал меня, догнал.

Догнал и бросил в травы росные,

как скатерть белую — измял.

Да, я уже лет десять взрослая,

А ты, я вижу, голодал.

В конец измотанный физически,

моею пренебрег красой.

Лишь обкусал меня нервически,

как будто булку с колбасой.

За грудь схватил зубами шалыми,

яремный отворил родник.

Урчишь душою обветшалою.

Во-он! - заложил за воротник.

В срок яблоко спадает спелое,

успей его с земли поднять.

Мой милый, что тебе я сделала,

что ты решил меня сожрать?

Схватить! Всосать! А где ж лобзания?

Услады перечень затей?

Вы вроде высшие создания

и презираете людей...

Очнусь ли я, на ласки смелая?

Ты столько разрулил проблем.

Постой! Скажи! Ну что я сделала?

Была и кончилась, совсем.

Ещё высказывания с небольшими сокращениями 

Владимира Моржа:

- Я бы предложил другое название: «Страдания уже не юного

Вертера». Столько юношеского восторга обладания женщиной!

Столько переживаний от женских измен! Так что герой не бежал от

любви, он в ней плавал, нырял, выныривал, плескался. Но не

утонул. Подрос наш, понимаешь, Вертер!

- Разглядывая иллюстрации, я обратил внимание на одну, где на

интимные места заглядывается всего о д и н глаз.

- В стихе «Царапины» надо бы вместо «не» - «ни» «ни любили...»

- Открытия автора в анатомии и физиологии женщин:

а) любопытный женский орган - «трёхгранник». Представить эту

фигуру невозможно без геометрии Лобачевского. Он переливается

двумя цветами, иногда пламенем пышет. Во всяком случае

трёхгранник помогает понять фразу «друг в друга яростно,

неистово вонзаясь»;

б) женщины летают, не обладая опереньем;

в) у женщины кричащее сердце, еле сдерживающее крик;

г) улыбка женщины легко берётся в ладони;

д) у женщин волнистое тело;

е) у женщин дрожащие желёзки;

ж) женское тело наэлектризовано и имеет отрицательный зарят;

з) женские губы — самый надёжный в мире капкан.

- Меня осенило: эта книга — самый настоящий флёр. Под

покровом иронии, образной системы скрывается тайна женщины,

тайна любви.

Эх, Вадим! Я писал немного не так...

Ну, Вадим! Силён!

Я впервые вижу, чтобы дружескую критику и пародии превращали в рекламу :)

Да уж!

Каждый волен воспринимать сие как угодно.

Ещё одно важное мнение для меня, которым хочу поделиться с

читателями. Мнение Людмилы Шутько, филолога и руководителя

дискуссионного клуба «Поиск», высказано личным письмом.

Приведу лишь часть его.

Наименее понравилось стихотворение «Кому достанется сей мир».

Неудачный выбор некоторых слов. Сбой ударений. Имеется противоречие в логике. Не хватает деталей для осмысления.

Не совсем удачное стих-ние «Беглянка-любовь» и «Они позволили». Во втором «влом» пишется слитно.

Наиболее понравилось стих-ние «Те ночи — словно пропасти». Внешне простое, но объёмные образы.

«Обладание» - телесное+духовное с претензией на философскую концепцию. И стих-ние «Самое прекрасное».

Также хочу отметить стихотворение «Двадцать семь предложений».

В силу его служебной роли (послесловие) не могу представить его

вне книги и поэтом не рассматриваю как «лучшее» (или «худшее»).

Но оно понравилось мне своим построением: повторяется рефрен

«книгу стихов перелистывают», в каждом случае смысл немного

другой (или внимание привлекается к какому-то другому аспекту

«перелистывания»), за этими перетеканиями интересно следить,

несмотря на обилие отвлеченной лексики (благодаря этому она и не

мешает). В конце текста от ленивого поверхностного перелистывания мы, конечно же, переходим к внимательному чтению и погружению в текст, что мило сердцу любого автора.

Считаю кокетством утверждение «больше двух страниц подряд

никто не читает». Это известный стереотип, но данная конкретная

книжка рассчитана на другое чтение – подряд от начала до конца.

Такой вывод я делаю из расположения стихотворений (которое мне понравилось своей осмысленностью и ритмичностью).

Вначале, естественно, предисловие, которое можно отбросить.

Взаимоотношения героя и «тебя», раунд 1: предощущение, попытка сформулировать виду на будущее (Я не хочу…) – встреча («Как случилось…») – быстрый переход к тому, что принято считать кульминацией («Те ночи…») – разлука («Нас сдерживает…»).

Теоретизирование (естественно, опыт хочется осмыслить). Словеса про любовь в общем и целом закономерно оборачиваются рассуждение о чем-то прямо противоположном («Когда люди дают…», «Беглянка-любовь»).

Обобщение личного опыта. На расстоянии от «тебя» герой не строит отношений с «тобой», но думает о них, готовится к следующему этапу. «Вопросы» (настоящее время), «Я бежал от любви…» (прошлое), «Я жду» (будущее), «Нет силы гоняться…» (снова настоящее, но больше похоже на ответ, чем на вопрос).

Обобщение чужого опыта. Рассказ о том, что свойственно всем людям, но не в абстрактных терминах, а в эмоциях и деталях. Нет аллегорической «любви», есть живые действующие лица. Тезис – божественная природа любви (из поэмы), антитезис – «Любовники» посреди обычного земного города, синтез – религия земли («Обладание»).

По итогам размышлений – взаимоотношения героя и «тебя»,

раунд 2: намерение воссоединиться крепнет от стихотворения к

стихотворению («Узнал я потери и ссоры», «Дорогая ты моя подруга…», «По этим разрытым тоской…») – тот же сюжет изложен не как мечта, а как реальность («Самое прекрасное») – то же самое в неопределенной модальности («Ловить твой профиль…», «Любимая, что нам…»).

Далее два стихотворения, где «ты» оценивается отрицательно («Я захожу…» и «Блажь»). Первое – о разлуке, второе – о любви, которую формально можно считать счастливой.

Порядок текстов подсказывает: неизвестно, что хуже – разрыв или такие отношения. Если встреча и разлука «раунда 1» происходил в физическом пространстве, то здесь имеет место то же самое, но в сфере эмоций.

Восприятие любимой прошло стадии: недостижимый идеал – достижимый идеал – антиидеал.

Чужой опыт практически без обобщения (с маленьким абстрактным предисловием «Мужское»).

Ряд ролевых стихотворений, герои которых далеко не идеальны и не всеведущи: «Царапины», «Монологи ловеласа», «Куртуазное», «Любовь вампира».

«Они позволили» рассматриваю как продолжение этого ряда (монолог от имени человека, не отмеченного на сей раз именем и биографическими деталями, но заведомо менее культурного, чем автор).

А логичное завершение серии – «Разговор с alter ego», взгляд на себя как на постороннего.

По итогам – взаимоотношения героя и «тебя», раунд 3.

После галереи ролевых героев, отличных от ЛГ, сделана робкая

попытка представить его любимую тоже как отдельную личность, а

не только объект его чувств. «Как хорошо» (ясно, чего она НЕ

делает, но неясно, что делает). «Меня ты разговором не томи…»

(«только ты не трусь»). «Я хотел бы…» («Но некуда рыпаться»).

«Своих любимых невозможно позабыть…» – возвращение к

эгоцентризму, любимые ценны тем, что «ты оживляешь в них

далекого себя». К счастью этот цикл не завершается чем-то вроде

разлуки или разочарования: есть еще «А теперь я хочу с тобою,

милая…». Оно звучит как вывод (и поэтому, на мой взгляд, после него не особенно нужны послесловия).

Мое мнение: книга состоялась как связное высказывание,

воплощающее единый замысел. Лишних стихов в ней нет (кроме

первого/двух первых, если это 2, а не 1). При этом все тексты

способны также восприниматься как самостоятельное произведение

(кроме последнего). Но почти все они содержат множество

технических огрехов, порой разрушающих смысл и/или

эмоциональную атмосферу. То есть большинство текстов было

помещено в книгу в недоработанном виде. По лучшим стихам

видно, какой могла быть книга, если бы замысел воплотился

полностью, а не только на уровне общего плана.