Две подписи (космонавт № 2 Герман Титов в ростовском Дворце бракосочетания)

Здание Дворца бракосочетания – одно из старейших в Ростове. Уникальное по архитектуре, оно во многом опре­деляет лицо города и хранит в своих стенах много такого, что существует только в одном экземпляре.

Путь к семейному счастью начинается с уникальной «золотой» лестницы, по которой вступающие в брак поднимаются к регистрационному залу, вход в который открывают «царские врата», подобные тем, что украшали дворцы великой Византии. Когда вы проходите по коридо­рам, вас сопровождают картины художника Евгения Драм­пьяна-Донского. Рядом с регистрационным залом – зал по­здравлений. Если первый – как величавая торжественная песнь любви, то второй – мягкая улыбка народного стиля. Его украшает уникальный гобелен, выполненный известной ростовской художницей Ниной Ароновой. Шерстяные нити ста двадцати семи цветов собирали по всему Советскому Со­юзу. Специальный станок для него строили в Подмосковье. Авторы вложили в гобелен столько душевных сил, что и се­годня, через много лет, он излучает тепло и радость.

Под потолком – деревянный светильник на тридцать лампочек в форме ладьи, напоминающей те, на которых казаки ходили по Дону и участвовали в боевых сражениях. А резные фигу­ры казаков и казачек – в традиционных свадебных одеяни­ях, в окружении диковинных зверей и птиц, которыми украшен зал, словно, пере­брались к нам из сказок. Кроме того, в работах известного ростовского мастера Кельмаева (резьба по дереву), который оформлял интерьер Дворца, запечатлены фраг­менты рисунков, подобных тем, которыми были украшены предметы быта, найден­ные при раскопках древнего города Танаиса. Здесь же представлена полная сервировка стола: кувшины, черпаки, вазы, подносы под каждый фужер, деревянные подсвечники с донским орна­ментом. Все эти авторские работы переносят гостей зала в другую эпоху. А выходящих из него молодожёнов провожает, благослов­ляя, сказочная жар-птица, охраняющая восточную «семейную» лестни­цу Дворца и начало семейного пути. Она выполнена в виде огромного витража, сложенного из стекла толщиной до 8-ми сантиметров и потому си­яет так завораживающе.

Заканчивался обычный рабочий день. Очередной зво­нок, которых за день бывает не меньше ста, прозвучал как- то резко и неожиданно. Снимаю трубку и вдруг:

– В Ростов приехал советский космонавт№2 Герман Титов. У вас будет через полтора часа.

Мы принялись наводить «шик и блеск» – так всегда назы­вали субботники перед встречей важных гостей, которых во Дворце мы принимали немало. А гость ока­зался вовсе не таким «важным». На лице его сияла широкая и обаятельная улыбка. Это сразу устранило неловкость и напря­жение, которые бывают при встрече с незнакомым челове­ком, тем более с мировой знаменитостью. Держался Герман Степанович открыто и свободно, смеялся и шутил, задавая тон всей встрече. После марша Мендельсона, подъёма по «золотой» лестнице и моего приветственного слова в зале регистраций он задал вопрос с видимым подвохом:

– Сколько пар Вы регистрируете в день?

Я ответила:

– До тридцати.

Он улыбнулся своей обворожительной улыбкой и спросил:

– И не надоедает Вам по сто пятьдесят раз в месяц по­вторять одни и те же слова, зная, что половина из этих пар разведётся?

Я рассмеялась:

– Ведь пары все разные. Поэтому каждой говоришь ка­кие-то особенные слова, только ей предназначенные, и по­лучается каждый раз по-новому... А Вам не надоело отвечать на тысячи писем ваших поклонниц, спросила я его.

Неожиданно посерьёзнев, и, проведя ладонью по горлу, он сказал:

– Вот они у меня где!

Именно в этот момент раздался щелчок фотоаппарата. И на следующий день фотография с красноречивым жестом обошла первые страницы всех ростовских газет.

Я на себе почувствовала строгие взгляды сопровождающих его лиц и подумала, как бы мне не оказаться завтра освобождённой от должности...

Из торжественного регистрационного зала все перешли в зал поздравлений, где я, по традиции, обычно произносила тост за мир и согласие в доме, за хранительницу семейного очага и при этом любила повторять русскую поговорку: «Без хозяйки дом, как без крыши».

Тут Титов вдруг наклоняется ко мне и почти шёпотом за­даёт вопрос:

– А каким, по-вашему, должен быть идеал женщины?

Я так же тихо ответила ему несколькими строками из стихотворения Франческо Петрарки:

Он ищет красоты – прекрасней стану,

Ума – божественной пред Ним предстану,

И, если трудно верным быть одной,

Он тысячи найдёт во мне самой!

Коль хочет, пусть меняет их беспечно, –

Всё ж от меня не отойдёт Он Вечно!

Тут только я заметила, что за нашей беседой уже давно все внимательно наблюдают и прислушиваются: что же я там говорю. Тогда я с шёпота перешла на громкий голос, и любопытствующие услышали окончание стихотво­рения. Все облегченно вздохнули.

Когда в холле Титова попросили оставить свой отзыв и пожелание в книге почётных гостей, он, нарушая регламент, заявил, обращаясь ко мне:

– Только после Вас.

Все опять переглянулись. Мне ничего не оставалось, как сесть за столик и написать: «Уважаемый Герман Степанович! Благодарю за прекрасную встречу!», – и поставить дату и подпись.

Это был неслыханно. Все растерялись, никто не знал, как к этому отнестись, поэтому все воспользовались «фигурой умолчания». А две подписи – моя и Титова – и сегодня стоят на одной из страничек этой книги.

Выйдя провожать Германа Степановича на парапет, я долго смо­трела ему вслед. Он легко и уверенно шёл к машине: про­стой земной человек, видевший живой Космос.

Любовь ПУЗИКОВА.