Игорь Ситников. Старые-старые фото. Сильва. Собака навсегда

Щенка бестолковее, чем эта маленькая сучка, ещё не встречалось в овчарочьей породе.

Пятимесячная немка чёрно-подпалой масти, с косо стоящими ушами, неправильным прикусом, икс образными задними ногами и чёрт знает ещё какими скрытыми недостатками. Я взял бы её, будь она хоть помесью аллигатора с носорогом.

Вымаливая собаку почти с пелёнок и до начала седьмого класса, не станешь большим привередой.

И потом, Сильва сразу кинулась мне в ноги. Спутав щенячий восторг со знаком судьбы, я тут же проникся нежным чувством. Пусть бы она укусила меня тогда, я бы всё равно расценил это как знамение.

- Берём? – Спросил меня отец. Ну, ясно! - Он вздохнул и полез за деньгами.

Видя такое дело бывшая хозяйка, пустив крокодилью слезу, заломила цену. Дескать, любили, холили, что сами ели, то и ей давали. И если бы не…, то и в жизни никогда…

Но я, не слушая, уже пристегнул к щенячьему ошейнику заранее припасённый тонкий кожаный поводок, и папа отсчитал плакальщице деньги.

Видимо зная каким «подарком» на самом деле мог оказаться этот щенок, председатель Клуба служебного собаководства, выписывая документы, глядел в сторону и хотел быстрее закончить дело. Ведь он сам отправил нас к продавщице, объявив, будто свободных помётов нет во всём городе.

То был пожилой, пьющий с виду человек и ему, наверное, уже давно зачитали на небе решение всевышнего суда. Надеюсь, приговор был оправдательным, так как мы, не смотря ни на что, ни разу не пожалели о покупке.

Перемена жилища не расстроила щенка. Он был весел. Этой беспечной псине от рождения были чужды все суровые признаки её древней породы. Вообще-то, в ювенильном возрасте простота характера моей подружки сильно напоминала природную глупость.

Безразличие к собаке её прежних хозяев определилось мгновенно. Сосуд щенячьих грехов оказался переполненным. Они рвались за края. По ним можно было составить хрестоматию для людей, взявших щенка из чужих рук, под названием: «Какие беды вам предстоят».

Но, омрачить мою радость и сломить упорство, было невозможно. Бытовые детали домашнего содержания животных мы опустим. Хотя, если при слове «какашка» вы испытываете рвотный рефлекс, а вид полового ведра с тряпкой приводит вас к депрессии, не спешите заводить питомца.

По части кормления и выгула есть куча наставлений в специальной литературе. Читайте её. Древний опыт отношений человека с собакой находится именно там.

Я наизусть знал все справочники ДОСААФ по служебному собаководству и мечтал приступить к дрессировкам.

Однако как, отпустив щенка в безлюдном парке, поймать его быстрее, чем за два часа, в книжках не говорилось. Отстегнув поводок и скомандовав: «Гуляй», я тут же начинал преследование. На другие команды она не реагировала. Сучка воспринимала всё, как забавную игру. Нет, она не сбегала далеко, а носилась в ближайших зарослях, не обращая внимания на протянутое лакомство и, словно глухой тетерев, пропуская мимо ушей хозяйские призывы.

Набегавшись, Сильва, часто дыша, позволяла ухватить себя за ошейник. Парковые дебри хранили скверные следы людского присутствия. Боже! Какой только дрянью не воняло из распахнутой щенячьей пасти. Обида и злость терзали моё юное сердце.

Я шил длинные поводки, покупал строгие ошейники, изучал рекомендации к наказаниям. Ничего не помогало. Трёпку моя подруга выдерживала стоически и по-философски не огорчалась. Пройдя экзекуцию, она тут же обретала радостное состояние духа и с удвоенной энергией восторженно металась по окрестностям.

В нашей глуши, спросить совета было не у кого. Как слепой без палочки в каменном лабиринте, я, стукаясь лбом о каждый угол, сам искал выхода. И выход нашёлся.

Своим робким дрессировочным чутьём, я однажды, ненароком, определил у Сильвы страсть к апортировке. Это было спасением. Она садилась, ложилась, мгновенно выполняла команду «Ко мне», стоило только взять в руки подходящий предмет. Обычной палкой я листал тайный словарь собачьего языка.

С тех пор Сильва, словно из-под земли возникала рядом, стоило мне только нагнуться. Она приносила всё, что я бросал. Шишки, зелёные яблоки, старые галоши, даже камни. Но настоящей страстью были деревяшки. Благодаря им окрепли и выровнялись её рахитичные задние ноги. Подпрыгивая вверх, стремясь достать задранную над головой палку, Сильва не могла остановиться. Она гонялась за апортом снова и снова, без передышки. После наших тренировок у меня серьёзно побаливала бросковая правая рука. Барьеры перепрыгивались, препятствия играючи преодолевались. К полуторагодовалому возрасту Общий курс дрессировки был пройден!

Потом в нашей жизни появилась конюшня.

Две мои детские страсти, лошади и собаки, объединились. Такое случается редко.

Сказать, что Сильва стала бегать как скаковая лошадь - значит не соврать ни слова. Из шести занятных дней, три были полевыми. Шагом, рысью и галопом покрывались расстояния свыше двадцати километров. Собака всегда была рядом. Мы вместе осваивали конный спорт и радостно ждали тренировок. Её физическая форма становилась безупречной.

Бегунья фанатично любила воду и плавала как торпеда. Когда моя питомица, с гладкой после купания шерстью, выскакивала на берег, по её литой фигуре можно было изучать анатомию мышц. Не каждая борзая обладала такой мускулатурой.

Щенков у нас не было. В детстве из-за рахита Сильва отставала в развитии. Давая собаке окрепнуть, я пропустил какое-то время. Первая вязка оказалась неудачной. Её неопытный ровесник, двухлетний красавец родом из Германии, тушевался как восьмиклассник на студенческой вечеринке и потерпел заслуженное фиаско. В следующий раз Сильва сама дала отставку уже более опытному кобелю. Вся наша семья вздохнула облегчённо и решила больше судьбу не испытывать. Для полного счастья нам хватало и одной собаки. Отсутствие беременности не сказалось на её здоровье. Сильва прожила долгую жизнь.

Я думаю, тут помогали две вещи. Отличное здоровье и светлая душа. Да. Моя овчарка была беззлобной. Конечно, она облаивала чужаков, рычала, грозно скалила зубы, но за всю жизнь так никого и не укусила.

Хотя нет. Один случай всё-таки был.

Мама как-то снимала высохшие простыни с верёвок над подъездом. Тогда, давно, возле многоквартирных домов устраивались общественные бельевые площадки. Был вечер. Сильва, ещё почти щенок, лежала неподалёку, под кустами. В сумерках её тёмный окрас не выделялся на растительном фоне. Тишина.

Вдруг, откуда-то возник пьяный солдат. Мама вскрикнула. Чёрная молния беззвучно вылетела из-под куста и вонзилась зубами в ягодичную мышцу военнослужащего. Что может быть эффективнее боли помноженной на внезапность?! Истошный крик далеко огласил, придремавшую было, округу. Агрессор испарился, а Сильва стала героем нашей пятиэтажки. Её вообще любили все соседи.

Кошки являлись особенной страстью моей собаки. Как и все порядочные псы, она гонялась за ними, но только с одной единственной целью, подружиться. Котят она зализывала до потери пульса. Те не знали, куда деваться от сумасшедшей суки. Засмоктанные с головы до пят, они неверными шагами пытались смыться из-под опеки. Не тут-то было. Одолеть Сильвин материнский экстаз было почти невозможно. Котят приходилось спасать, подсаживая их на ветки. Там, намертво уцепившись за древесную кору, вытаращив глаза, они на пушечный выстрел зарекались подходить к собакам.

Со временем Сильва стала равноправным членом семьи. Только потом мы поняли, что с её появлением прекратились наши громкие ссоры и размолвки.

Собака всегда была рядом. Дремала на спине, раскинув задние и согнув в запястьях передние ноги, когда семья смотрела телевизор. Нечаянно портила воздух. «Фу, Сильва, фу»! – кричали все и зажигали спички.

Она недоумённо открывала глаза, смущённо вставала, уходила в коридор и, развернувшись, тихонько возвращалась на прежнее место.

Почему-то отца она любила больше остальных. Когда тот повышал голос, Сильва ставила передние лапы ему на грудь и «целовала» в засос. Папа отплёвывался и смеялся. Он очень заразительно смеялся, мой папа. У него не было музыкального слуха. Когда отец, под хмельком, пытался запеть, раскинув руки, всё повторялось снова. Сильва не выносила фальшивых и пронзительных звуков.

После того как папа умер, она тосковала. Соседи говорили нам, что собака иногда тихо воет в одиночестве.

Я призывался в армию. Демобилизовался. Учился. Оканчивал. Женился. Сильва всегда была рядом. Моя дочка, делая первые шаги, цепко хваталась за её шерсть маленькими кулачками. Собака была уже стара. Слезящимися глазами она лёжа следила за девчонкой и тяжко кряхтела, если та бухалась попой ей на рёбра.

Уходило время. Пятнадцать лет минуло с той поры, как бестолковый щенок бросился мне под ноги.

Старая сука уже с трудом поднималась по лестнице. После коротких прогулок я заносил её домой на руках.

Первый эпилептический припадок случился внезапно. Сильва вдруг упала на пол и забилась в судорогах. Потом, так же внезапно, всё прекратилось. Собака поднялась на ноги без всякого испуга. Она опять радовалась жизни!

Приступ повторился через неделю. Когда частота припадков дошла до трёх в сутки мы решили вызвать знакомого ветеринара.

Сильва уже почти не поднималась. Только, пережив очередные судороги, она радостно улыбалась нам глазами и тихо виляла хвостом.

Укол был безболезненным. Засыпая, моя собака легко вздохнула.

Прощаясь, я долго гладил её добрую седую морду.

Недавно у моей сестры появился щенок. Жизнерадостная сучка древней служебной породы.

Кажется, легко догадаться, как её зовут?!

(с) Игорь Ситников.

2020 г.