Игорь Хентов. Томный вечер (рассказ из кабацкой жизни Ростова-папы)

Новизны, что нисколько не удивительно, не наблюдалось. Известная в определённых кругах фраза «всё кипит и всё сырое» удивительно подходила этому вечерку.

На эстраде почтенного ресторана "Ростов" пятеро почтенных музыкантов умело раскручивали на парнус* почтенную публику, гоняя медленные инструменталы** - в те доисторические времена музыканты умудрялись играть в живую. Они напоминали команду сейнера, ждущего оголодавший косяк.

Минут через пятнадцать им показалось, что клёв начался. Двое парней, сидевших за крайним столиком с раскрашенными девицами, поднялись и резво направились к сцене.

- Обслужи больного, - с улыбочкой сказал скрипачу, сидевший в глубине, ударник-он же руководитель квинтета.

При приближении потенциального клиента он так говорил всегда. Впрочем, это была известная хохма. Скрипач был в составе самым молодым не по возрасту, а по работе в системе узаконенного и почётного отъёма дензнаков у населения, но руководитель сразу поставил его на ответственнейший участок – конкретный приём лаве***. На вопрос, почему именно его, шеф ансамбля опять же ответил фразой, от которой его подчинённые едва ни начали валяться по полу:

- У тебя такой интеллигентный вид, что не каждый и на … пошлёт (три точки, естественно, были заполнены именно тем самым подходящим словом, знакомым гражданам всех стран и всех сословий).

Шеф ни на йоту не ошибался – у скрипача были и позолоченные очки, и консерваторское образование.

С клёвом ошиблись все. При приближении парней, не обладавший хорошим зрением, второй органист-вокалист соскочил со сцены и начал обниматься с одним из них.

- Чуваки, - громким от возбуждения голосом заявил он коллегам. - Я с Олежкой вместе учился в музучилище. Он отличный певец, но только откинулся и хочет спеть для друзей.

Прения в данном случае исключались, и Олежка, запрыгнув на сцену и взяв микрофон, запел. Пел он популярную песню, и квинтет с удовольствием включился в процесс. Солировал певец замечательно, и, после заключительного аккорда, зал стал аплодировать. Олежка захотел спеть ещё, и его желание было удовлетворено.

Когда же он попросил микрофон третий раз, шеф, с лёгкой угрозой в хриплом прокуренном голосе, заметил, что здесь не благотворительное общество, и все должны иметь возможность заработать свои три копейки. Олежка правильно понял и отправился к своему столику.

Музыканты вновь затянули бесконечный инструментал, но, не тут-то было: буквально через минуту на сцену, естественно, без разрешения, запрыгнул Олежки дружок и стал требовать, чтобы Олежка пел дальше.

- Убери лоха, - сказал шеф скрипачу.

Скрипач взял типа за предплечье. С таким же успехом он мог взяться за броню танка или гусеницу трактора. Мышечная масса этого предплечья поражала воображение. Коллизии, отразившиеся на лице скрипача, моментально узрела тройка в меру дружелюбных спортсменов из крыши, обеспечивающей мир и любовь в заведении. Они также вскочили на сцену. Почтенные музыканты с привычной сноровкой начали перекладывать инструменты подальше от возможного места боевых действий.

Амбал не уходил, и битва могла начаться каждую минуту.

Взрывоопасную ситуацию разрядил подбежавший Олежка. Какие доводы он привёл могучему другу, осталось неизвестным, но тот моментально развернулся и молча, в сопровождении Олежки, отправился к своим девицам.

А дальше было всё, как всегда. Полились песни: для Светы от Карена, для Гали от Севы, от сотрудников кирпичного завода сотрудникам ГАИ…

Дензнаки же потекли тоже и в правильном направлении: от Карена, Севы и всевозможных сотрудников скрипачу, со всей ответственностью складывающему их в парнусятник****. Вечерок стал по-настоящему томным.

Вы думали, что рассказ-эссе уже окончен? Вы глубоко ошиблись.

На следующий день новизна, которая ранее не наблюдалась, таки случилась.

Тип, он же амбал, он же друг уважаемого Олега ожидал весёлый квинтет на эстраде. «Крыша» ещё не пришла на работу, и лёгкая бледность покрыла лица и скрипача, и басиста, и лидера-органиста, и вокалиста, и даже остроумного шефа, но то, что произошло далее, поразило их богатое воображение.

- Пацаны, - тонким тенорком пропищал амбал. - Я был неправ вчера – перебухал малёхо, а пить мне нельзя – штангист по жизни. Мастер спорта. Олежка-дружбан откинулся. Как не вмазать? Короче, у вас, наверно, тут есть, кому надо рога обломать. Так я исполню и разойдёмся краями.

Бледность на лицах музыкантов мгновенно сменилась здоровым румянцем.

- Бить никого не надо, брателло. Сегодня, по крайней мере, - радостно ответил штангисту шеф, но, если что, позвоним. «Таганочку» сбацать?

Ансамбль РОМА (Ростовского объединения музыкальных ансамблей).

Слева направо: Виталик "Амбал" - клавиши-вокал (светлая память), Сергей "Гном" - клавиши-вокал, Саша "Сэм" - руководитель, ударные, Костя - бас-гитара (светлая память) и ваш покорный слуга.

Фото сделано в ресторане "Ростов", г. 88-89.

Из архива Игоря Хентова.

Прим. 

*парнус-чаевые, слэнг-идиш

**инструментал – инструментальная пьеса

***Лаве-деньги, слэнг-цыганск.

****парнусятник – сумка для парнуса, слэнг.