Криминальные истории из жизни Ленинского уголовного розыска (писатель Михаил Смоленский)

«Я выбираю уголовный розыск» - так называется книга ветерана МВД, а ныне преподавателя Ростовского филиала Российской таможенной академии, профессора Михаила Борисовича Смоленского. Книга посвящена 100-летию создания уголовного розыска, и в ней Михаил Борисович рассказывает о годах своей службы в отделении уголовного розыска ОВД Ленинского района. Служба пришлась на восьмидесятые годы, и в наши дни интересно вспомнить, как работала советская милиция.

- Профессия сыщика, в глазах далеких от службы в правоохранительных органах граждан, всегда окутана ореолом романтики, героизма, самопожертвования. Шерлок Холмс, комиссар Мегрэ, Эжен Видок, Иван Путилин и другие реальные и литературные герои притягивают к себе пристальное внимание, вызывают желание быть похожими на них. Бесспорно, работа в уголовном розыске и тяжелая, и опасная. Опасности подстерегают, но они не являются каждодневной реальностью. Будни оперативников уголовного розыска на самом деле представляют собой рутинную, изматывающую работу. В ней ней мало героизма, но случаются яркие, запоминающиеся моменты. Я постарался изложить их в своей книге.

- Какие события фигурировали в криминальных сводках тех времен?

- Большинство преступлений, как правило, были рутинными: уличными или бытовыми. Колесо у машины открутили, меховую шапку с головы сдернули, пальто с вешалки украли или сумку из машины, побои соседу причинили. Настоящим бедствием были карманные кражи в транспорте и мошенничество, совершенное цыганками. То «медяшки» подсунут вместо золота, то «гаданиями» последнее отнимут.

Работы было много, а вот технически мы были обеспечены очень плохо. Криминалистической техники было очень мало, ее качество было низким. Эксперты-криминалисты Юрий Нафтулин, Анна Калайдова были опытными специалистами, они добросовестно работали и очень старались нам помочь.

Но как доказывать вину вора, чья причастность установлена путем оперативных разработок? Следов нет, украденное давно продано неизвестно кому. Часто опера старались таких жуликов запугать, выбить показания. Я в начале работы столкнулся с такой практикой. И быстро понял, что это не эффективно, да и опасно. Много хороших оперов сели за решетку за подобные действия.

Укрепили меня в этом мнении слова одного старого вора, которого я с Сашей Бочкаревым вез с Главного автовокзала в наш Ленинский райотдел. Его постовые милиционеры задержали с краденым чемоданом, и вызвали нас. Задержанный клялся, что нашел чемодан, и нес его в милицию, но якобы не успел.

Мы понимали, что он врет, и грозно пообещали, что когда приедем, дадим ему «прикурить» по полной, и он все расскажет. Дед хитро посмотрел на нас и сказал: «Во время войны я у немцев ящик гранат упер. Меня поймали и отправили в гестапо. Меня так били, что я кровью харкал. Но не признался, и меня отпустили. А вы пару раз мне по шее ударите, да так, чтобы следов не было - и тоже отпустите».

И он оказался прав. Оперу надо быть умнее и хитрее жуликов, уметь их переигрывать.

- И как вы применяли извлеченные уроки?

- Однажды во время рейда с дружинниками по проверке криминогенных мест в районе, в квартире ранее судимого, которая значилась у нас как притон, я обнаружил на буфете часы «Дружба» со слоном на циферблате. Таких часов тогда было много, но эти были с приметной гравировкой: «Дорогому папе от детей». А я вспомнил, что полгода назад на улице Пушкинской была квартирная кража и среди похищенного значились часы именно с такой надписью. Хозяина притона мы задержали и сопроводили в милицию.

Утром я спустился в дежурную часть, сам вывел задержанного из камеры, привел к себе в кабинет. Несколько часов мы пили чай, курили и болтали «за жизнь». Он долго ругал всех: и «ментов», жизни ему не дающих, и дружков, что надуть его хотят. И упомянул Леху, которого поил-кормил неделю, но тот ему и полстакана не налил, а оставил какие-то копеечные часы. Леха был мне известен. Дело сдвинулось. Вот так и работали...

- Но опера расследовали и тяжкие преступления?

- Конечно. Вот один из запомнившихся случаев. На улице Красноармейской произошло убийство. Вроде все просто - сосед зарезал соседа, нанеся ему множество ножевых ранений. Но орудие убийства мы никак не могли найти. Убийца пребывал в ступоре и повторял, что зарезал соседа палкой.

Мы тщательно осмотрели квартиру. В углу стояла обычная трость, которая тоже была в крови, как и окружающие предметы. Все брали ту палку, вертели в руках и ставили на место. И только утром, когда убийца пришел в себя, он сообщил на допросе, что в трости спрятан стилет, который обнажался при повороте ручки. Я поехал изымать трость. Действительно, внутри был 40-сантиметровый клинок со следами крови.

- Кто из коллег были вашими наставниками?

- Я учился ремеслу сыщика у таких мастеров, как Анатолий Суслов, Юрий Колосов, Юрий Бабанский, Вячеслав Волошин. Их имена и фотографии приведены в книге.

Помню, как было раскрыто убийство на улице Московской: там нашли тело пожилой женщины, которую забили до смерти. Расспросив соседей, мы задержали двух знакомых убитой: мужчину и женщину, которые часто бывали у нее в гостях. Они все отрицали. В разгар допроса в кабинет зашел Анатолий Суслов, который сначала молча слушал, а потом вдруг спросил тетку: «А что за бурые пятна у тебя на ботинках?»

Только тут мы посмотрели на ее обувь... Через минуту она уже рассказывала, как убивали старушку. Опытные сыщики говорят, что в деле мелочей не бывает. Обгорелая спичка, клочок бумаги и даже плевок могут стать неопровержимыми уликами.

- Насколько отличалась работа советской милиции от российской полиции?

- Прежде всего материальное снабжение. На весь Ленинский уголовный розыск тогда была одна автомашина «жигули»-«копейка» с номером 12-90 РОФ. А личных авто ни у кого тогда не было. Неоднократно я возил задержанных в наручниках на трамвае...

Однажды так Сашей Савиным мы везли задержанного наркомана, подозреваемого в краже. Вдруг он стал кричать, что «менты» его, невиновного, задержали, позвал на помощь ехавших в трамвае граждан. Возник ропот. Пассажиры, среди которых было много выпивших, стали опасно на нас надвигаться. Лица злые. Милицию ведь горячо любят только в кино. Это я быстро понял.

Что делать? Задержанный, хотя и в наручниках, но если ему дать выскочить из трамвая, то сбежит. А нам с Сашкой бока намнут, несмотря на его боксерские навыки. Тогда я с испугу, возьми и скажи, что задержан этот тип за изнасилование ребенка. Боже мой, как мгновенно изменилось настроение людей! Его чуть не убили в трамвае. Хорошо, что мы были почти возле райотдела. Еле вытащили его из трамвая...

- Насколько соответствуют истине кадры из популярных сериалов «про ментов», где, к примеру, материалы дел укрывают, прячут в укромных местах?

- Не скажу как сейчас, но тогда, конечно, все «химичили». Это было обычным делом. Старались дела по малозначительным или не раскрываемым преступлениям, мы их называли «глухарями», не возбуждать. Уговаривали потерпевших слегка изменить показания. И вот уже кошелек не украден, а потерян, сумка становилась не похищенной, а забытой.

Даже юмор на эту тему был «черный». Например: «два рулона рубероида, лежавшие на крыше строящегося дома, были унесены ветром, причем очень далеко». «Торнадо» были частными гостями в Ростове-на-Дону! А экзотические птицы из зоопарка - вообще потенциальные беглецы. Просто массово улетали, очевидно в теплые края. И змеи тоже. Правда, не улетали, а уползали, но сути это не меняло...

- Как выглядел обычный день в райотделе милиции?

- Мы вели опросы граждан, задержанных нарядами милиции по подозрению в совершении какого-нибудь преступления, начиналась оперативная работа с ними. Она заканчивалась или передачей подозреваемого следователю, если было достаточно улик и доказательств. А если нет, задержанного отпускали. Все это, как правило, заканчивалось глубокой ночью. В кабинете у каждого стояла раскладушка, на которой частенько и засыпали. Было бессмысленно добираться домой: ведь через 3-4 часа снова на работу.

Годы, проведенные в уголовном розыске, не забудешь никогда. Да, это рутинная, в чем-то монотонная работа. Распорядок дня не менялся, менялись только люди, дела и события. Но никогда один день не было похож на другой.

Нас, работавших в уголовном розыске, такой темп жизни захватывал. Неописуемое состояние, когда раскроешь «неочевидное» преступление! А если находился преступник по отказанному в возбуждении уголовного дела материалу, счастье было двойным. На душе становилось радостно, когда справедливость торжествовала.

- Документальная повесть получилась очень подробной и очень правдивой. Чего вы желаете добиться?

- Цель-максимум моих книг это не только рассказать о работе моих коллег, увековечить их неприметный, но очень важный труд. Я надеюсь и на то, что молодые люди, почитав эти книги, выберут наш путь и пополнят ряды борцов с преступностью.

Документальное повествование «Я выбираю уголовный розыск» вышло сразу в двух вариантах, в ростовском и московском издательствах. Одновременно с ними Михаил Смоленский издал художественную книгу «...Но конец их будет по делам их», где истории о ростовском уголовном розыске написаны в беллетризованной форме. Любители детективного жанра, а также рассказов о криминальном мире «Ростова-папы» получили великолепный подарок.

Беседовал Александр ОЛЕНЕВ.

Публикация - гзета "Вечерний Ростов", 22 июня 2018 г.