Наследство из Калькутты (публицист-революционер Микаэл Налбандян)
А
А
А
- 21 сентября 1861 года в Верховном суде Западной Бенгалии, заседавшем в крепости Вильям, ожидалось оглашение решения по спорному наследственному делу индийского армянина М. Бабаджана, завещавшего в пользу далекой донской Нахичевани немалое состояние, в том числе здание, занимающее целый квартал в торговом центре Калькутты.
- Чарльз С. Хагг, глава британской колониальной администрации и управляющий городским имуществом Калькутты - ответчик по делу, вёл себя на процессе крайне агрессивно и своими публичными выступлениями, настраивал судебные власти на недопустимость уступки в этом деле.
- Ему было чем возмущаться: шесть десятилетий Калькутта сберегала наследственную массу, оставленную завещателем. Разумным пользованием она приумножала ее. И вдруг, явились труда к тому не приложившие и никому неведомые наследники, и требуют долю в имуществе, наращенном за все истекшие годы. Неслыханная несправедливость!
-
Истцовую сторону на процессе представлял Михаил (Микаэл) Налбандов (Налбандяном он стал в публикациях советских времён) - прославленный армянский публицист, инициатор дела о наследстве. В начале слушаний он, стеснённый в средствах, пытался лично перелопатить денежные отчёты за все годы. Но тут нужен был опыт финансиста со знанием обычаев и языков, местного и английского. - Ближе к финалу судебной волокиты, его добила невыносимая жара, пробудив застарелые лёгочные проблемы. Когда королевский судья оглашал решение, он задыхался и кашлял кровью. По реакции публики, ещё до перевода, Михаил понял, что его миссия обернулась успехом, но для радости уже не было сил, его трясла лихорадка.
- Судья, зачитав решение, пригласил стороны в свой кабинет, чтобы подробнее растолковать Хаггу и Налбандову его суть. В его основу был положен принцип незыблемости британского наследственного права: воля завещателя, если она ясно изложена и задокументирована, является священной и находится под защитой британской короны. В силу чего, город Нахичевань-на-Дону был объявлен истинным наследником по завещанию индийского купца Мартироса Амаданци Бабаджана, с правом получить половину всех доходов с завещанной недвижимости. Причём, за все годы, начиная от года смерти завещателя в 1797 году, и до дня вынесения судебного решения по делу. Судья явил милосердие и, видя состояние Михаила, распорядился выдать ему судебные документы, Хаггу немедленно выплатить аванс, эквивалентный 60 тысячам российских рублей.
- Ближайшим кораблём Налбандов отправился в обратный путь. Но, к сожалению - не домой. Его ждала Европа и революционно настроенные единомышленники, с которыми он близко сошёлся за год до того в Лондоне, на пути в Индию. Именно здесь, пока в бюрократических проволочках решался вопрос его полномочий в британском колониальном департаменте, он - на свою беду, близко сошёлся с Герценом и с его кружком «лондонских пропагандистов».
- И вот, он вновь явился в этот узкий круг негоциантов, забавы ради, развлекавших друг друга планами переустройства мира. Исповедуя социальные идеи равенства и справедливости, они проживали вдали от родины средства, доставляемые из обширных российских родовых поместий.
- Теперь, год спустя, в этом кругу вновь принимают Налбандова, но уже не как бедного и недоучившегося студента, а как удачливого делового человека, выигравшего крупный судебный процесс в Индии и в распоряжении которого, оказались значительные суммы денег. Герцен называл его «золотым человеком» и возвёл в ранг лидера армянского крыла общемирового освободительного движения.
- Михаилу стали подсказывать, как лучше потратить деньги и он, на протяжении нескольких месяцев, разъезжая из Парижа в Лондон и обратно, с кипучей энергией втягивался в подготавливаемое «европейское народное восстание». Его страстный запал публициста, воспламенял читателей - армян. Его статьи охотно печатали армянские газеты и журналы, издававшиеся в столицах Европы.
- Но в том и была печаль, что революционный экстаз задвигал на второй план обязательства перед нахичеванцами и втягивал в личную катастрофу. Наследственные суммы начали тратиться на закупку пороха и ружей для соотечественников - армян восставших в Турции, на поддержку гарибальдийцев в Италии.
- Недалёкое политическое чутье - качество, отличавшее всех его лондонских друзей - не позволяло Налбандову остановиться и критически осмотреться. Не настораживала его даже такая деталь: в его кругу никак не могли уразуметь, что его родная донская Нахичевань, находится вовсе не в залитой армянской кровью Турции, а в России. И что жизненные интересы нахичеванцев, ни каким боком не примыкают к мировой освободительной борьбе.
- На свою беду Налбандов оказался в окружении горячих голов, которые не отчаивались даже тогда, когда поднимавшиеся было в ряде стран волнения, сами собой утрясались и поджечь «общий пожар» в Европе никак не удавалось. Характерна такая часть их беседы в воспоминаниях одного из его товарищей той поры:
- «...в Польше только демонстрации, - ответил Герцен, - собирается туча, но надобно ждать, чтобы она разошлась. - А в Италии? - Тихо. - А в Австрии? - Тихо. - А в Турции? - Везде тихо, ничего даже не предвидится.
- - Что же тогда делать? - недоуменно вопрошал Бакунин. Неужели ехать куда-нибудь в Персию или Индию и там поднимать дело?! Эдак с ума сойдёшь. Нет, я без дела сидеть не могу!»
- Много лет спустя, более сдержанный в порывах Герцен в одном из безжалостных писем Бакунину напишет: «Ты прожил до 50 лет в мире призраков, студенческой романтики, великих стремлений и мелких недостатков, ... болтуном с чесоткой революционной деятельности. Болтовнёй ты погубил не одного Налбандова...»
- Лишь на исходе весны 1862 года Михаил направился домой. Он хорошо знал нравы нахичеванцев и его, конечно же, тревожил предстоящий отчёт по денежной составляющей его миссии. С тем, чтобы смягчить неловкость предстоящего объяснения, он закупает мешками диковинные семена, саженцы невиданных до того на Дону растений. Даже приобретает по случаю носорога в подарок городу.
- В дни, когда он на пароходе возвращался в Россию, в Лондоне случилась очередная ресторанная пирушка «пропагандистов». Затем, выйдя на улицу, они «на воздухе» продолжили обсуждать недоговорённые проблемы: об отъезде в Россию курьеров с очередным номером «Колокола» и письмами к единомышленникам.
- Агентам охранки, плотно опекавшим эту компанию, оставалось лишь запоминать имена и адреса, чтобы их в точности передать в Россию. В Петербурге депеша, прибывшая от лондонской агентуры, ввергла начальство в сильное сомнение - не розыгрыш, и не подвох ли такое откровенное обилие информации? Но обстановка в столице была предельно накалена студенческими бунтами, полыхали пожары, горели целые кварталы. Считалось, что волнения подстрекаются «господами из Лондона» и потому прибывающих курьеров перехватывали в портах и на границе. Шли задержания и по уже известным адресам, с обысками и арестами.
- Нахичеванцы, два года назад отрядившие в Индию своего представителя по сугубо наследственному делу, конечно же, ничего не знали о революционных страстях, вдруг близко сомкнувшихся с их имущественным делом. Приносимые редкой почтой скудные вести от Михаила, ободряли, известие об успехе дела будоражило умы. Город жил досужим подсчётом размера наследственных сумм и тем, как надлежит их истратить.
- Нахичевань - город купцов и ремесленников, от своего основания был не только зажиточным, но и расчётливым, и каждая общественная копейка, заботила горожан лишь тем, чтобы она не оказалась в частном кошельке. Когда пришло известие, что Налбандов возвращается, и в след ему идут фуры с багажом, каждый нахичеванец поспешил принять участие в его встрече.
- 10 июля 1862 года на площади при въезде в город (ныне это Театральная площадь Ростова) собралась внушительная толпа. Сюда же устремились и ростовчане, чтобы подивиться удаче соседей, которым привалило нежданное счастье. Триумфальная встреча и объяснения заняли весь день. Каждому хотелось выведать подробности и попасть в круг первых лиц, посвящённых в объем и состав явившегося богатства.
- Город обрастал слухами. Встревоженные толпы переместились к дому Налбандовых и наблюдали разгрузку прибывающих подвод с тюками и ящиками. Отец Михаила, старый нахичеванский кузнец Лазарь, был горд от счастья видеть сына в центре общего внимания. Поздним вечером, вместе с городским головой Гайрабетовым, Михаил вышел к народу, чтобы коротко объясниться. Но толпу это не удовлетворило. Всех болезненно интриговала главная подробность - деньги! .. Где они? Сколько их!?
- Немедленно определился круг нахичеванцев, усмотревших нечто неладное. Ими резонно ставился вопрос: что в мешках и ящиках? Зачем они городу, если в завещании речь шла о деньгах? Почему Налбандов решил, что вправе тратить общественные деньги? Зачем городу носорог и куда он делся?
- Заметим, что носорог, привезенный Налбандовым, доживал в московском зоопарке, а его чучело стало экспонатом зоологического музея МГУ. Этот носорог принял участие в кинокомедии «Гараж» и на нем весь фильм проспал герой Эльдара Рязанова.
- К Михаилу было много вопросов, и он обещал на все ответить, всем все разъяснить, выпросив у толпы пару дней на отдых. На том и договорились, было объявлено городское собрание на полдень 14 июля и нахичеванцы разошлись по домам, в пересудах и в ожидании отчёта.
- Но в ночь с 13 на 14 июля, ещё более ошеломляющая новость подняла весь город на ноги. В Нахичевань прибыла команда жандармских офицеров и по Высочайшему повелению арестовала Михаила. Повальный обыск в доме Налбандовых, с описью бумаг, с осмотром и распаковкой груза, продолжался всю ночь.
-
- А.К. Ованесов. Арест М. Налбандяна. Холст, масло. Из собрания РОМК.
- Народ, стоявший у дома, уже напрямую говорил о махинациях с наследством. Никакие иные резоны и, тем более политические, в сознании нахичеванцев не умещались. Утром, под усиленной охраной и в кандалах, Михаил был выведен из дома и на глазах толпы посажен в жандармский экипаж.
- Офицер, руководивший арестом, объявил что Налбандов, как особо злостный государственный преступник будет доставлен в столицу и заточен в Петропавловскую крепость. Ошеломлённые нахичеванцы пытались выспросить подробности у отца, но тот, выйдя вслед за сыном на порог своего дома, был способен лишь на невразумительный лепет: старик лишился рассудка.
- Так бесславно завершился, наметившийся было триумф Михаила на общественно полезной ниве. Собственно, на том завершилась в 37 лет и его короткая жизнь. Из Петропавловской крепости он вышел через три года в летальной стадии туберкулёза и умер, прожив лишь несколько месяцев в ссылке. В родной город вернулся лишь гроб с его телом.
- И вновь, встречать Налбандова вышел весь город в надежде, что теперь, после нескольких лет неизвестности, будет получен отчёт о наследственном деле. Но этого вновь не случилось. Сенатскую комиссию, что вела расследование по делу Налбандова, интересовали лишь лондонские его связи, но не индийское наследственное дело. Михаил был изобличён в «противозаконных сношениях с лондонскими пропагандистами». Его осуждение ограничилось отправкой в ссылку, с определением в приговоре: «оставить в подозрении!».
-
- Памятник на могиле Микаэла Налбандяна возле храма Сурб Хач в Ростове-на-Дону
- После похорон, по требованию именитых граждан, власти вынуждено заинтересовались индийским наследством и возбудили отдельное следственное дело. На протяжении трёх лет его вёл известнейший в России расследователь экономических преступлений, генерал и действительный тайный советник Михаил Катакази. Но в итоге, дело пришлось замять, за отсутствием главного фигуранта и его объяснений.
- Нахичеванцы успокоились на том, что в бумагах Михаила отыскались облигации займа Итальянской республики, которые он, в поддержку гарибальдийцев, приобрёл из наследственных денег. Этих облигаций и процентов с них хватило на строительство в центре Ростова здания гостиницы «Московская», доход с которой все последующие годы шёл на благоустройство Нахичевани.
-
- Гостиница "Большая Московская", построенная на Большой Садовой улице Ростова-на-Дону за деньги из наследства купца М. Бабаджана, добытого Микаэлом Налбандяном
-
- Гостиница "Московская", современный вид
- Остальные суммы - около половины, по подсчётам Катакази, исчезли. В записных книжках Михаила, дошедших до наших дней, есть записи, из которых следует, что в Париже он неоднократно получал прибывающие из Индии авансированные суммы и закупал на них сотни золотых франков в монетах. До нахичеванцев они не дошли.
- Впрочем, вслед за смертью Михаила, горожане заметили внезапное обогащение его брата, ранее мелкого аптекаря. Он обосновался в Ростове, принял новое имя - Серафим Кузнецов, и стал одним из крупнейших торговцев на Дону. Однако всякие подозрения остались бездоказательными.
- Через пятьдесят лет, следующее поколение нахичеванцев вспомнило о своём индийском капитале, и направило в Калькутту своего доверенного представителя. Им стал доктор биологии О. Бедельян. Тем же бенгальским судом и в той же крепости Вильям, было рассмотрено дело донских нахичеванцев и вновь было постановлено решение о выплате накопившихся сумм процентов.
- По возвращении Бедельяна из Индии Нахичевань впервые получила, полную ясность и все расчеты по наследственному делу, за более чем вековой период. До первых советских лет, деньги из Калькутты исправно поступали на особый счёт в Русско-Азиатском банке Ростова и по особой росписи тратились на нужды Нахичевани.
- Из книги: Эдуард Вартанов. Донские армяне как факт истории и этно-фикции. Хроники. Ростов-на-Дону, 2016.
Количество просмотров: 3522
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии
