Никольско-Успенский картографический феномен старой Нахичевани

 

Нахичевань рождалась по воле властей как образец спланированного и лишь затем освоенного городского пространства. Рациональность ее застройки и правильная геометрия жилых кварталов впечатляет и уже третий век, в отличие от Ростова, остается неизменной. При этом межквартальная сеть города, в первое его столетие, никак не была поименована и дома, выходившие фасадом на улицу, не имели какой либо нумерации. Для адресации почтового послания, достаточно было указать фамилию домовладельца.

 

Нахичеванские улицы получили свои имена лишь в последней четверти XIX века. Те, что вели к Дону, назвались «линиями» и стали узнаваемым брендом Нахичевани, счастливо сохранившимся до наших дней. А те, что шли вдоль донского берега с запада на восток, получили имена храмов, что выходили на них парадной стороной. В стародавние времена так было заведено: улица, ведущая к храму, всегда называлась его именем. А если, вблизи или вдали, стоял на той же улице иной храм, то лицом он обращался на свою улицу, с его именем.

 

Лишь две улицы в донской Нахичевани - Никольская и Успенская, решительно выпали из веками освященного порядка. Случилось это в «дооктябрьские» времена и поэтому не будем искать в том антирелигиозную подоплеку. Однако найти иные разумные объяснения тоже пока не удается. Во многом потому, что «никольско–успенская» аномалия слишком глубоко погружена в источники, в массив нахичеванских хроник, планов и карт.

 

Армянская Никольская церковь (Сурб-Никогос) в Нахичевани-на-Дону (1783-1930-е гг.) почему-то оказалась на Успенской улице

 

Так, если мы обратимся к авторитетнейшему академику О.Х. Халпахчьяну, то в его книге «Архитектура Нахичевани–на–Дону» обнаружим план города от 1890 года и такой текст:

 

«5 марта 1875 года городской управой был принят план Нахичевани с обозначением предполагаемых названий улиц, в котором продольные улицы стали называться по расположенным на них храмам, а поперечные - линиями».

 

По странности, академик не объясняет, что своим утверждением он противоречит приведенному им же плану, где к Никольской церкви ведет не Никольская, а Успенская улица, а Успенский храм показан на улице Никольской.

 

Адресные книги «ВЕСЪ РОСТОВЪ» за 1896, 1897 и 1898 годы тоже показывают план Нахичевани, где улицы Никольская и Успенская правильно ведут себя к одноименным храмам. Но уже через десятилетие это справочное издание тоже поддается необъяснимой бесовщине и на публикуемых планах города начинает тасовать местами эти две улицы.

 

Та же подмена улиц и их отрыв от храмов виден и на плане Ростова издания ГГУ ВСНХ СССР в 1931 году.

 

Еще большая туманность закачивается в нахичеванскую картографию в наши дни. И это понятно, ведь со времен советизации, улицы Нахичевани не только переименовывались, но и давно уже не ведут ни к каким храмам. Понятно и то, что современные издания вынуждены черпать информацию из источников столетней давности, тех самых, что породили нахичеванский феномен.

 

Так, в книге «Донская Армения» (издательство «Старые русские», 2007 г.) на странице 25 приведен план Нахичевани с досоветскими и современными названиями улиц, где на интересующем нас юго-западном краю города они показаны в такой последовательности:

 

1-я Соборная ул. (Советская),

1-я Георгиевская ул. (В. Закруткина),

1-я Федоровская ул. (Мясникова),

1-Никольская ул. (Листопадова),

1-я Успенская ул. (1-я Пролетарская).

 

Порядок улиц, нисходящих к Дону, здесь безупречен до тех пор, пока мы смотрим на старые имена - они правильны и идут к некогда стоявшим на них одноименным храмам. Но если мы обратим взгляд на современные, взятые в скобки их имена, и сличим их с тем, что показывают «яндекс карты», то с изумлением увидим, что к уличной интриге столетней давности теперь подключились современные: 1-я Пролетарская и Листопадова.

Как и их предшественницы – Никольская и Успенская, они никак не желают определить подобающее им место на плане города.

 

В том же издательстве «Старые русские» недавно увидели свет мемуары И.М. Келле-Шагинова, известного Ростово-Нахичеванского думского деятеля давних лет. В книге есть глава, посвященная нахичеванской «распланировке», где Иван Матвеевич выступает не только как старожил и уроженец Нахичевани, но и как специалист: по думскому поручению он лично обходил и описывал все подворья и строения города на предмет их оценки для взимания налогов.

 

Казалось бы, вот тот квалифицированный авторитет, который внесет ясность в нахичеванскую картографию. Но нет, и здесь в авторское изложение вторгается фатальное наваждение, и мы читаем:

 

«...затем, на юг от Собора, по линии Георгиевской церкви, прошла Георгиевская улица. Вслед за этой улицей по южной линии Успенской церкви – будущая Успенская улица, далее, по линии Никольской церкви – будущая Никольская улица, а еще южнее - улица Федоровская».

 

Здесь, следует порадоваться лишь за Никольскую улицу: она таки идет правильной дорогой к своему храму. Но зато ближние ей - Федоровская (ныне Мясникова) и бывшая Успенская не только поменялись местами, но и окончательно оторвались от привязки к некогда бывшим на них церквям.

 

 

Конечно, следует согласиться с теми, кто скажет, что для наших дней разгадывать истинное расположение улиц старой Нахичевани - бессмысленная и праздная казуистика. Но это соображение никак не подходит для архивистов – исследователей, или для тех коренных нахичеванцев, кто озаботится поиском родового домовладения и его адресации.

 

Так, автор этих строк полвека ищет дислокацию фамильного особняка легендарного нахичеванца Вартереса Тер-Крикорова - отца архитектора с мировым именем Марка Григоряна, и к нашим дням вынужден признать, что в «никольско–успенской» путанице утратилась всякая надежда определить его точный и документированный адрес. При том, что сам дом визуально существует, к нему можно подойти и даже потрогать его руками.

 

Эдуард ВАРТАНОВ.