Охотник становится дичью (убийство криминального авторитета Дмитрия Горощенко "Зверя" 18 декабря 1995 года)

ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Из рапорта начальника угрозыска Первомайского РОВД г. Ростова-на-Дону: «18 декабря 1995 года возле дома по Мезенскому переулку в автомобиле «Мицубиси-паджеро» темно-синего цвета, обнаружен труп Горощенко Дмитрия Дмитриевича, 1966 года рождения, с огнестрельными ранениями в области головы. Возле трупа найдены две гильзы от пистолета «ТТ». Горощенко, сидя в машине, склонился туловищем вправо, а левая нога его вне кабины, подошвой касается земли. Куртка убитого пропитана кровью…»

29-летнего Дмитрия Горощенко, преуспевающего предпринимателя, в определённых кругах имевшего прозвище Зверь, застрелили из пистолета «ТТ» вечером возле собственного дома, незадолго до дня его рождения. Автомобиль "Мицубиси-паджеро", в котором был убит Горощенко, был им приобретён у вдовы убитого ранее ростовского авторитета Виктора Колтунова (Доктора), это тот самый автомобиль, который Колтунов припарковал на стоянке в районе перекрёстка переулка Соборного и улицы Тельмана, после чего и был расстрелян наёмным убийцей по пути от стоянки к подъезду.

Дмитрий был офицером-спецназовцем, но в Ростов-на-Дону приехал уже штатским человеком. Начал активно торговать электронной аппаратурой, компьютерами, мебелью, но позже он стал одним из крупных бизнесменов, занимавшихся ввозом и продажей сахара, что позволило ему уже в короткие сроки стать долларовым миллионером. Свое прозвище Горощенко получил за жёсткий характер, крайнюю осторожность и хитрость, что нередко связывали с его военным прошлым.

В первую очередь сотрудники милиции связывали смерть Горощенко с чеченцами, так как незадолго до убийства у Зверя был с ними конфликт, но вскоре выяснилось, что конфликт был улажен, и чеченцы не имеют к смерти Дмитрия Горощенко никакого отношения. Внимание следователей привлекла жена Дмитрия - Милена, которая вела себя чересчур спокойно. Как оказалось, у Милены Горощенко завязался роман со своим же водителем, молодым парнем, которому Милена и "заказала" убийство мужа, пообещав тот самый "Мицубиси-паджеро", а так же себя в качестве жены, и всё остальное имущество, которое должно было перейти ей по наследству от мужа. Влюблённый в Милену водитель не отказался от её предложения, привлёк к этому преступлению пару своих знакомых, пообещав 2500 долларов и массивную золотую цепь самого Дмитрия.

Вечером 18 декабря 1995 года, Дмитрий Дмитриевич Горощенко по прозвищу "Зверь", подъехал к своему дому и долго не выходил из машины, наконец, когда дверь автомобиля открылась, к ней подошли те самые два человека нанятые водителем Милены, поздоровались и попросили закурить. Когда Дмитрий полез в карман куртки за сигаретами, один из них дважды выстрелил ему в голову из пистолета, который, как установило следствие, был украден из сейфа самого Дмитрия Горощенко и принадлежал ему же. Надо сказать, что Зверь этих ребят знал, они бывали у него дома, катались на его машине, поэтому они не вызвали у него и малейших подозрений.

На суде водитель и любовник Милены Горощенко отказался признать, что "заказ" на убийство он получил именно от неё, взяв всю вину на себя. Двенадцать присяжных на вопрос о виновности всех подсудимых ответили утвердительно. Все исполнители, включая заказчицу Милену Горощенко, получили от четырех до девяти лет лишения свободы.

Источник: группа ВК "Криминальное краеведение"

Могила Дмитрия Горощенко "Зверя" на Северном кладбище в Ростове-на-Дону

НАКАЗАНИЕ

Процесс по делу о заказном убийстве Дмитрия Горощенко начался в Ростовском областном суде 21 августа 1996 года, председательствовал на нем судья Вахтанг Шавгулидзе.

Вкратце фабула преступления такова. Согласно обвинительному заключению, Милена Горощенко попросила убить своего мужа несовершеннолетнего Сергея Владимирова. Мотивом этого поступка было желание одним махом избавиться от надоевшего супруга и получить все его состояние в свое безраздельное пользование. А состояние это было немаленьким.

Дмитрий Горощенко, известный в уголовном мире Ростова под кличкой Зверь, занимался бизнесом, который никак не вписывался в рамки Уголовного кодекса. Рэкет, мошенничество по-крупному и пр. принесли ему внушительное богатство (оцениваемое, не считая дома и нескольких машин, примерно в один миллион долларов) и авторитет в теневом бизнесе.

Характер у Дмитрия был крут. Милене не позволялось даже покидать дом без мужа или водителя. К последнему их водителю - Владимирову - Милена и обратилась с просьбой убить мужа.

Успеху этого начинания способствовала, как выяснилось из материалов дела, интимная связь между Владимировым и Миленой, длившаяся около года. Обещания Милены предоставить в распоряжение Владимирова джип «Мицубиси-Паджеро», другое имущество Дмитрия, а также дела супруга, оказалось более чем достаточно для Владимирова. Он согласился убить человека, который, по выражению отца Владимирова, ел с ним чуть ли не из одной тарелки.

Отношения Дмитрия и Владимирова ярко иллюстрируются такими фактами. Как-то последний стащил у Дмитрия тысячу долларов, причем стащил. так неумело, что авторство кражи было очевидным. Для Горощенко это были небольшие деньги, но к подлости со стороны близких людей он относился вполне определенным образом. Он мог убить Владимирова одним ударом, но... простил его. Простил и когда Владимиров разбил совершенно новые «Жигули».

Милена улетела в Томск, к матери, а Сергей Владимиров стал изыскивать средства для совершения преступления. В орбиту убийства в той или иной степени оказались вовлечены, не считая его и Милены, еще четверо молодых людей. Двое из них - Мусин и Бачков - на тот момент были несовершеннолетними. Полякову исполнилось 18 лет, а Борисову - 23 года.

Владимиров обратился к своему знакомому Полякову с просьбой найти убийцу или убить самому. Сам убивать Поляков не хотел, стал искать исполнителя преступления и нашел его в течение трех дней. Это был Борисов, который согласился «сдеать работу» за три тысячи долларов. Перед этим, правда, желание заработать на чужой жизни проявил Бачков, но в первый раз дело сорвалось, так как, прождав Дмитрия Горощенко у его дома 15 минут с оружием в кармане, Бачков отказался от убийства и вернул Владимирову пистолет, который тот накануне утащил у Дмитрия.

Второй раз все вышло, как они и планировали. Вторично украденный ПМ «заговорил» в руках Борисова. 18 декабря 1995 года Зверь был убит двумя выстрелами в голову. На следующий день Владимиров отдал Полякову гонорар за смерть - 4 млн. 670 тыс. рублей и золотую цепь. Цепь Поляков, в свою очередь, передал Борисову.

На предварительном следствии все обвиняемые, кроме Милены, полностью или частично признавали свою вину и раскаивались. Даже Бачков, не участвовавший в убийстве, раскаивался в том, что не сообщил о готовящемся преступлении в милицию.

Собственно, и в судебном заседании они повели себя так же: Милена Горощенко отвергала всякие обвинения в свой адрес; Мусин, Бачков, Поляков и Борисов признавали свою вину. С единственной оговоркой. Они пытались уверить суд, что убили не из корыстных побуждений. Поляков утверждал, что принял участие в преступлении потому, что Горощенко не заплатил ему за натаску своего ротвейлера. Мусин - потому что не хотел прослыть трусом. Борисов боялся расправы со стороны подельников в случае отказа стрелять. Таким вот образом они пытались плавно перейти от обвинения по тяжелой 102-й статье УК РСФСР (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах) на менее страшную статью 103 (убийство без отягчающих обстоятельств), которая предусматривает более мягкое наказание.

Радикально изменил в суде свою линию поведения только Владимиров. Он заявил, что показания против Милены выбили из него работники правоохранительных органов. На самом деле, никакой интимной связи у него с Миленой не было. Про готовящееся убийство он вообще ничего не знал. Пистолет взял у Дмитрия просто, чтобы пострелять из него с Бачковым. А деньги и золотую цепь передал Полякову, потому что был тому должен.

Но перекрестный допрос - вещь серьезная, да и более откровенные показания подельников сделали эту версию несостоятельной. Тогда Владимиров сослался на такой мотив убийства, как плохое отношение к нему Дмитрия, который якобы часто унижал его, мог ни за что ударить. И эта версия продержалась недолго - до первых же показаний людей, вхожих в дом Горощенко. Они пояснили, что Дмитрий относился к Владимирову, как к младшему брату. Сергею оставалось одно: воспользоваться правом подсудимого говорить только то, что он хочет. Он заявил, что причины, толкнувшие его на организацию убийства, _ его личное дело, но в любом случае Милена здесь ни при чем.

Но и теперь для гособвинителя было несложно показатъ несерьезность этих заявлений. В материалах дела были две записки, которые Сергей передавал Милене в СИЗО, перехваченные персоналом изолятора. Текст этих записок едва ли оставил у присяжных сомнения в близости Милены Горощенко и Владимирова до их ареста. Показания на предварительном следствии самого Владимирова прямо, а друзей семьи Горощенко в суде косвенно, подтверждали, что Милена и Сергей были близки.

Те же свидетели показывали в суде, что у Милены и Дмитрия отношения, напротив, были сложные и странные, чтобы не сказать скверные.

С Мусиным, Поляковым, Борисовым и Бачковым все было куда проще для гособвинителя. Зато сложнее для защиты. Подсудимые признали свою вину, хотя и, как я уже сказал, с оговорками. Поэтому адвокатам нужно было во что бы то ни стало убедить присяжных, что их подзащитные - жертвы обстоятельств и дружков-подельников: оперировать эмоциями им приходилось чаще, чем фактами. По выражению одного из адвокатов, ее подзащитный - ранимый подросток, по сути, еще ребенок. Защита спасала подсудимых, как могла и, похоже, выжала из малолетнего возраста и скудного социального опыта подзащитных все, что можно было выжать. При этом не обошлось без моментов напряженности, правда, тщательно маскируемой, когда сталкивались линии защиты отдельных адвокатов.

Впрочем, этого избежать было невозможно, и защитники наверняка это понимали. Так, когда адвокат Борисова утверждал, Что его подзащитный прибыл на место убийства не для того, чтобы стрелять, а чтобы отговорить других от совершения Преступления, но все же стрелял, так как боялся расправы, это явно подрывало позиции адвокатов других подсудимых, которые в свою очередь упирали на то, что в конце концов не Поляков и не Мусин нажимали на курок пистолета Макарова, и, значит, понятно, кто опаснее и кто кого мог бояться.

Если адвокат Милены Горощенко давал понять, что инициатива убить исходила от Владимирова, то адвокату Владимирова, связанной к тому же позицией своего подзащитного, приходилось тяжело вдвойне. Ей-то нужно было переложить «авторство» идеи об убийстве с Владимирова на Милену.

Не знаю, обратили ли внимание присяжные на эти противоречия в стане защиты. Вероятно, обратили и сделали правильный вывод: в конечном итоге каждый адвокат защищает своего клиента и при соблюдении элементарных этических норм ему как юристу все равно, что будет с клиентом его коллеги.

Так или иначе, вердикт присяжных, надо думать, был построен на всех доказательствах, добытых во время судебного следствия - и прямых, и косвенных.

Виновность Милены Горощенко (а это был самый главный и сложный вопрос) жюри признало доказанной - десять голосов против двух. Присяжные посчитали, что она не заслуживает никакого снисхождения. Тут, видимо, надо отдать должное следователю ростовской городской прокуратуры по особо важным делам Т.Н. Круль, которая расследовала это дело. Предвидя, что Владимиров в суде может отказаться от своих показаний, следователь сделала все возможное и невозможное, чтобы присяжные были ознакомлены с пусть косвенными, зато многочисленными доказательствами соучастия Милены в преступлении.

В связи с этим следует обратить внимание на следующее обстоятельство. Присяжные, признав Борисова виновным в умышленном убийстве из корыстных побуждений, посчитали его заслуживающим особого снисхождения. Это старый и действительно сложный вопрос: кто опаснее - убийца, нажимающий на курок, или убийца, образно говоря, вкладывающий оружие в руки исполнителя?

Вину в преступлении, предусмотренном статьей 17-102, п. «а», присяжные посчитали доказанной также в отношении Полякова, Владимирова и Мусина. Причем Поляков и Владимиров удостоились снисхождения, а Мусин - особого снисхождения. Кроме того, коллегия присяжных сочла доказанной вину Владимирова, Борисова, Бачкова и Мусина в незаконном ношении огнестрельного оружия. Владимиров был признан виновным в хищении этого оружия и в краже денег и золотой цепи из дома Горощенко. Бачкова при знали виновным в заранее необещанном укрывательстве преступления.

Борисов был приговорен к 9-ти годам лишения свободы, Владимиров и Поляков - к 8-ми, Милена Горощенко получила 7 лет, Мусин - 4 года, Бачков - 3 года условно.

В заключение проведу параллель между этим делом и делом о заказном убийстве в Ростове Г. Товеровского в 1994 году. В случае с Товеровским суд, - а это был традиционный суд в составе председательствующего и двух народных заседателей, - сурово наказав исполнителей, приговорил заказчика убийства Александра Смирнова к шести годам лишения свободы условио. Как видно, что-то в нашем обществе меняется. Похоже, мы начинаем понимать опасность и безжалостность таких преступлений, как заказные убийства.

Текст - Марат УСЕНКО.

Сентябрь 1996 г.