Убийство председателя Кубанской Рады Николая Рябовола в "Палас-отеле" (13 июня 1919 года)

Здание бывшей гостиницы «Палас-Отель» - это историческое трехэтажное (теперь пятиэтажное) здание на Буденновском (Таганрогском) проспекте. Его история начинается в 1853 году, когда предприниматель Я.С. Кушнарёв в собственном небольшом доме создал табачную мастерскую. Позже, в 1880-х годах, по проекту инженера А.В. Познякова здание мастерской было перестроено под гостиницу, которая первоначально называлась «Кундури». Но вскоре гостиницу переименовали в «Палас-Отель».

В 1914 году «Товарищество Я.С. Кушнарёва» вместе с табачной фабрикой Асланиди присоединяется к табачной фабрике Асмолова, находящейся в Казанском (Газетном) переулке, а здание на Буденновском проспекте в 1914—1915 году перестраивается в архитектурном стиле «ампир» по проекту армянского архитектора Арутюна Христофоровича Закиева.

После перестройки в здании была гостиница, которая относилась к 1-му классу. В гостинице было около 70 двух- и трехместных номеров, большой столовый зал. В центре зала бил фонтан. У торцовой стены зала находилась оркестровая раковина. У входа в столовый зал в большой нише стоял аквариум с рыбой, входившей и в меню ресторана. Площадь аквариума составляла 8 кв. метров.

Стены в столовом зале были окрашены в светлые кремовые тона. По продольной и одной поперечной стене были расположены отдельные столовые кабинеты. Кабинеты открывались в столовый зал рядом арок с выступами. Столовый зал был рассчитан на 800 посетителей.

В августе 1914 года в фешенебельной гостинице «Палас-отель» останавливался император Николай II c cемьей и наследником престола. Государь император с семьей следовали с Кавказа в Москву на конных экипажах.

Ростовская публика перед "Палас-отелем" 1916 год (фото из архива Ростовского областного музея краеведения)

С 23 марта по 4 мая 1918 года в «Палас-отеле» располагалось правительство Донской советской республики во главе с руководителями революционного казачества на Дону Ф.Г. Подтелковым и М.В. Кривошлыковым.

После занятия Ростова белыми войсками в мае 1918 года здесь снова работала гостиница.

13 июня 1919 года в гостинице был убит председатель Кубанской Рады хорунжий Николай Рябовол, который выступал за самостоятельность Кубани и отделение её от России с последующим отказом от участия в Гражданской войне. Убийца в офицерских погонах дважды выстрелил ему в спину и скрылся в автомобиле.

УБИЙСТВО РЯБОВОЛА В «ПАЛАС-ОТЕЛЕ» РОСТОВА-на-ДОНУ

15 июня 1919 года белый стан облетели две крупных новости. Первая: «наши части вышли на Волгу, севернее Царицына. Вторая: «14 июня, в 2 ч. 30 м. утра, в г. Ростове, в вестибюле гостиницы «Палас-Отель», убит председатель Кубанской Краевой Рады Н.С. Рябовол».

Оба известия вызвали взрыв бешеного восторга среди «единонеделимцев». Казачьи политические круги приветствовали только первое. Выход на Волгу сулил ряд блестящих перспектив. Расправа с Рябоволом ничего хорошего не предвещала, осложняя и без того запутанные отношения между Кубанью и Доброволией.

Николай Степанович Рябовол еще в царское время пользовался вниманием охранного отделения. Оно считало его не много, не мало кандидатом в гетманы самостийного Черноморского казачьего войска. Уже тогда он слыл «хведералистом».

Выступив в 1917 году открыто на политическое поприще, он очень быстро выдвинулся вперед и занял пост председателя Краевой (Чрезвычайной) Рады.

Когда прозвучал приказ ген. Деникина о подчинении Добровольческой армии адм. Колчаку, Н.С. Рябовол произнес в Раде громовую речь против Особого совещания, отлично поняв, что актом 2 июня Деникин хотел, главным образом, заткнуть глотки «хведералистам».

— Мы накануне больших событий, — говорил он. — Момент опасный. И если не изменится политика Добровольческой армии, все может рухнуть. Мы не желаем бороться с народами... Все рухнет, если будем продвигаться вперед и назначать губернаторов... Можно написать на своем знамени что угодно, но дать землю и демократическую республику сможет тот, кто придет в Москву, обладая реальной силой.

Вскоре после этой речи, произнесенной в Раде 6 июня, Рябовол начал получать угрожающие письма. 11 июня он уехал в Ростов, для работы в конференции по созданию южнорусского союза. Там стерегла его смерть.

Председатель Кубанской Законодательной Рады Н.С. Рябовол

«Следствие по делу об убийстве Рябовола находится в надежных руках донских органов власти. Убийство совершено на территории Дона и строжайшее расследование уже производится донским правительством. Следы преступления уже найдены. Есть уже арестованные», — сообщала газета «Вольная Кубань» через несколько дней после убийства.

Но кубанский официоз ошибался. Донское правительство, как таковое, палец о палец не стукнуло, чтобы разыскать убийц Рябовола. Следствие же, действительно, производилось судебным следователем но особо важным делам г. Павловым, не казакоманом, не политиком вообще, а добросовестным судебным работником.

Вот что ему удалось установить.

Прибыв в г. Ростов вместе с И.Л. Макаренко и другими кубанскими делегатами, Рябовол остановился в лучшей гостинице «Палас-Отель», на Таганрогском проспекте.

Эта гостиница, к слову сказать, находилась па особом положении. Номера в ней отводились не иначе, как с разрешения ростовского генерал-губернатора ген. Семенова. Этот бывший пристав обратил «Палас-Отель» в «единонеделимческий» притон.

Тут кишел целый муравейник, обитатели которого, однако, не отличались трудолюбием. Тут изящные дамы и шикарно одетые мужчины соперничали друг с другом белизною кожи и блеском бриллиантов чистой воды. Тут очень часто слышалась французская и английская речь вперемежку с еврейским жаргоном и гортанным криком восточных людей.

Нигде, как в «Паласе», знаменитый жандармский генерал Комиссаров обдумывал планы новых провокаций. Место икаевской «контрразведки» здесь теперь заняли разные штабы таинственных добровольческих отрядов особого назначения. Тут же свили себе гнездо правления монархических организаций.

В этих учреждениях служили и работали несколько потрепанные гвардейцы, подчас представители лучших аристократических фамилий. Боязнь фронта заставляла их искать покровительства у бывших околоточных и жандармских ротмистров.

Прибытие таких знаменитостей, как кубанские «хведералисты», сразу обратило на себя внимание матерых обитателей «Паласа». Графини и баронессы фыркали при встрече с ними. Гвардейцы, с царскими вензелями на

погонах, чуть-чуть не бросались на них в атаку.

Макаренко, почувствовав какую-то неуловимую слежку за кубанскими делегатами, поспешил переехать из этого вертепа к своим знакомым.

13 июня, уже с полудня, в коридоре второго этажа гостиницы, близ номера Рябовола, появилась группа из трех неизвестных, одетых в военную форму. Из их среды выделялся высокий, в белой куртке, с обмотками на ногах.

При том водовороте, который образовался тогда в гостинице, переполненной военными, никто не интересовался, чего ради они торчат в коридоре.

Вечером к Рябоволу зашли Макаренко и командир «волчьего» дивизиона есаул Колков, лечившийся в Ростове от ран. Предводитель «волков» познакомил Рябовола со своей приятельницей, г. Хатимской, только что приехавшей из Екатеринодара и остановившейся в том же «Паласе».

Компания отправилась ужинать в садик при гостинице. Во время ужина Макаренко заметил, как высокий человек в белой куртке, появившись со стороны веранды, направился было к их столику, но, встретившись с ним глазами, остановился, постоял немного и ушел внутрь гостиницы.

Часов около двенадцати ночи компания перешла пить кофе в номер Рябовола. Таинственная же группа их трех лиц все еще расхаживала по коридору, исчезая и снова появляясь на том же месте. Время от времени они заходили в номер, который занимала группа гвардейских офицеров, и где происходила шумная пирушка. Среди пировавших был и молодой граф Илларион Воронцов-Дашков, внук бывшего наместника на Кавказе.

В третьем часу ночи есаул Колков уехал в лазарет имени ген. Шкуро; там он лечился. Макаренко ушел домой еще раньше. Рябовол и Хатимская, усадив подвыпившего Колкова на извозчика, немного прогулялись возле гостиницы.

- Какая досада! - спохватилась вдруг дама. - Утром, когда я по приезде пошла в ванную, отдала Колкову свои бриллианты, а потом забыла взять. Как бы он, подвыпив, не потерял их в лазарете. Там и украсть могут.

- Тогда самое лучшее съездить в лазарет к Колкову, пока он еще не заснул, - предложил Рябовол.

Они отправились в лазарет, сев на извозчика. По дороге их обогнал прекрасный, с черным верхом автомобиль, в котором сидело два человека. Как потом было установлено, этот автомобиль появился возле гостиницы с наступлением темноты и дежурил, кого-то, видимо, поджидая.

Когда Рябовол и Хатимская, получившая от Колкова свои бриллианты, возвращались в гостиницу, автомобиль снова обогнал их; при приближении извозчика к «Паласу» он уже пыхтел на прежнем месте.

За несколько минут до возвращения этой четы комиссионер Адриан Коврижкин, неизвестно почему оставшийся на ночь в вестибюле гостиницы, отправился во второй этаж, где сидела компания из трех лиц. Он поманил к себе того, который был одет в белую куртку, пошептался с ним и повел его вниз в вестибюль. Невольным свидетелем этих действий Коврижкина оказался ночной сторож гостиницы, старик Цыгоев, тихо сидевший на диване в коридоре третьего этажа и глядевший вниз.

Расплатившись с извозчиком, Рябовол и Хатимская подошли к парадным дверям. Обычно открытые в течение всей ночи, они на этот раз были закрыты. Кем - следствие не установило с точностью.

Швейцар Губин спал. Его подручный, мальчик Терников, дремал. Зато бодрствовал Коврижкин. Услыхав звонок, он растолкал мальчика, который направился к двери.

В тот момент из глубины вестибюля, со стороны лестницы во второй этаж, внезапно появился неизвестный, высокого роста, в белой куртке, оттолкнул Терникова и сам открыл дверь. Пропустив мимо себя Рябовола и Хатимскую, он вдруг выхватил браунинг, сделал несколько шагов вслед за Рябоволом и дважды выстрелил в него.

Хатимская разразилась истерикой. Рябовол же упал и тут же умер.

Убийца преспокойно вышел на улицу.

Немедленно вслед за тем, как раздались выстрелы, два других заговорщика быстро спустились вниз по лестнице, пробежали через вестибюль мимо убитого и шмыгнули в дверь. Усевшись в поджидавший их автомобиль, они быстро понеслись по Таганрогскому проспекту. Однако постовой городовой запомнил номер автомобиля.

Автомобиль, мчащийся мимо гостиницы "Палас-отель"

На место происшествия немедленно прибыли власти. Г. Павлов приступил к производству следствия. Сторож Цыгоев доложил полиции о таинственных переговорах Коврижкина с убийцей за несколько минут до начала стрельбы. Показалось странным, для чего комиссионер, выполнявший поручения по покупке железнодорожных билетов, остался в гостинице на всю ночь.

Коврижкин, при допросе его помощником начальника уголовно-розыскного отделения Кузнецовым, отрицал то, что приписывал ему старик Цыгоев.

Заинтересовались личностью Коврижкина. Выяснили, что, помимо комиссионерской деятельности, он занимался еще и другой. В «Палас-Отеле» помещалась контрразведка отряда особого назначения Добровольческой армии. Коврижкин числился на службе в этом учреждении. Ему грозила отправка на фронт, но начальник отряда, ротмистр Баранов, бывший жандарм, принял Коврижкина к себе в контрразведку но протекции бывшего шталмейстера Бурлюкова, одного из зубров, работавших при Особом совещании.

При обыске у Коврижкина нашли 13 000 рублей, большей частью «николаевскими», наиболее ценными в белом стане. Его жена показала на допросе, что ее муж комиссионерством занимался всего лишь полтора месяца и почти все время пьянствовал.

У следователя оказались серьезные нити к раскрытию преступления. Он ждал, что уголовно-розыскное отделение докопается до корней заговора, тем более, что выяснился и номер автомобиля, на котором уехали убийцы.

Но в дело вмешалась добровольческая контрразведка. Считая, что здесь имело место не общеуголовное, а политическое преступление, что в убийстве Рябовола можно заподозрить и большевиков, которым выгодна ссора Кубани с Доброволией, она сама взяла на себя тайный розыск.

Через две недели г. Павлов получил от контрразведки несколько измазанных листов бумаги. Развернув их, он увидел два-три протокола крайне небрежных допросов тех же лиц, которые уже допрашивались им самим.

Младенцу было ясно, что этот трюк контрразведка проделала для того, чтобы оттянуть время и дать возможность истинным виновникам хорошо замести следы.

Коврижкина гг. контрразведчики допрашивали не так, как других. Ни на следствии, ни на суде он никогда не заявлял о том, чтобы контрразведка принуждала его к даче показаний обычными методами воздействия.

Г. Павлов увидел, что его провели самым бессовестным образом.

Еще в самом начале следствия он обратил внимание на кружок «жоржиков», группировавшихся возле графа Воронцова-Дашкова. Большинство из этой золотой молодежи, не исключая и графа, тоже числились в отряде ротмистра Баранова или в аналогичных частях таинственного назначения.

Следователь сначала подверг их домашнему аресту, но потом освободил. Ротмистр Баранов долгое время не желал являться на допрос, так что г. Павлов вызвал его к себе через военное начальство. Опытный человек, жандарм знал, что надо говорить. Про Коврижкина сообщил самые элементарные сведения. Графу же Воронцову-Дашкову дал не совсем лестную характеристику:

— Это безвольный, ничтожный человек, не способный на такое серьезное дело, как заговор на убийство политического деятеля.

Без содействия сыщиков следователь ничего не мог сделать. Зная номер автомобиля, на котором уехали убийцы, и установив, что он принадлежал отделу путей сообщения Добровольческой армии, Павлов обратился в гараж этого учреждения с просьбой выяснить, кто из шоферов брал эту машину в ночь на 14 июня.

— Знать ничего не знаем, ведать ничего не ведаем! — таков последовал ответ от начальства гаража, впрочем, не отрицавшего того факта, что машина, действительно, отсутствовала в эту ночь. Следователь повсюду наталкивался на препоны. Раскрытие этого преступления не входило в чьи-то планы. Инициатива убийства исходила из «единонеделимческих» кругов, скорее всего из среды монархистов, организации которых всегда действовали в самой тесной связи с контрразведкой.

Источник: Калинин И. Русская Вандея. — М.; Л.: Госиздат, 1926. — Гл. 20. — С. 236-259.

                                                                    *  *  *

В 1920 году в гостинице «Палас-отель» разместился штаб Первой Конной армии, а немногим позднее - штаб Северо-Кавказского военного округа.

В 1930-е годы была выполнена надстройка двух верхних этажей по проекту архитекторов Монтвида и А. Зимина.

Ныне в здании находится штваб Южного военного округа и входящие в его структуру организации федерального подчинения.

Бывшая гостиница "Палас-отель", а теперь штаб Южного военного округа на Буденновском (бывшем Таганрогском) проспекте. Современный вид.